От плоти и крови

– Мороженое, – поправила Петра. – И мы должны были хранить это в тайне.

– Тайное мороженое? Вкуснятина. – Это объясняло, почему у мальчика был ярко-красный язык.

– Я раньше никогда ничего подобного не пробовала. Правда очень вкусно. Мистер Андерсон сделал целую партию в формочках и сказал, надо слизывать сладкий лед с палочки, – смущенно сообщила Петра.

Впервые попробовать мороженое в шестнадцать лет (хотя никто не знал, было ли ей шестнадцать)… В таком мире теперь все жили.

– Думаю, я тоже навещу Билла. Мина не разрешила тебе отвести Элайджу в парк?

– Сама она идти не хочет и сына далеко не отпускает. Хотя мама она очень хорошая.

– Ясно, – протянула Арлис.

Она имела другое мнение по этому поводу. Не позволять трехлетнему сыну играть с другими детьми и всегда держать его при себе – не значило быть хорошей матерью.

Но Мине, которой недавно исполнилось всего восемнадцать лет, успели серьезно промыть мозги в религиозной секте.

– Она никогда не кричит на Элайджу. Просто… боится за него. И, наверное, всегда будет бояться. А еще… – Петра замолчала и поджала губы.

– Что? – подтолкнула Арлис.

– Она до сих пор считает, что пророк – Мина по-прежнему зовет так Хавьера – скоро вернется за ней и сыном. И молится об этом каждую ночь. Уходить из города она боится, потому что здесь безопасно. И Элайджа в безопасности. А она очень любит малыша.

– Тебе все еще комфортно жить с ней?

– Да, все в порядке. Знаю, что можно от нее отселиться, но Мина добрая, а мне нравится возиться с Элайджей. Без меня ей будет сложнее справляться. И я…

– Приятно быть нужной.

– Точно. Она запрещает пользоваться магией, но я и сама не хочу. Дар заставляет меня нервничать. Так что мы прекрасно уживаемся.

– Рада, что тебе все нравится. Жаль, что Мина так редко выходит из квартиры сама и не выпускает сына.

– Она иногда гуляет по ночам, – выпалила Петра, потом покраснела и осеклась. – Теперь я чувствую себя последней сплетницей.

– Нет ничего плохого в том, чтобы гулять по городу. В любое время. Мина выходит только по ночам?

– Когда Элайджа засыпает, – кивнула Петра. – И когда она думает, что я тоже уснула. Иногда она берет с собой малыша, но чаще всего уходит на прогулку одна. Ненадолго, на час или даже меньше.

Диллон завертелся, и Арлис отпустила его.

– Хочу в парк. К маме.

– Хорошо, хорошо, уже идем, – вздохнула Петра и повернулась к собеседнице. – Я должна отвести его обратно. Приятно было повидаться.

Арлис помахала им вслед и внимательно посмотрела на здание, где находилась квартира Мины. Почти ровно над магазином Билла Андерсона.

Что может делать молодая женщина, глубоко преданная культу, по ночам? Неплохо бы это выяснить.

Арлис направилась в магазинчик.

Раньше там продавались подержанные товары и дешевое старье, но благодаря усилиям Билла помещение превратилось в хорошо организованную точку обмена самых нужных, полезных и интересных вещей на иные вещи или услуги. Деньги остались в прошлом, как и многое другое.

Кухонные приборы и разнообразные механизмы находились в правой части, бережно отчищенные и приведенные в порядок игрушки – в левой. Инструменты, лампы, мебель, включая изготовленную вручную местными умельцами, свечи, масляные фонари, метлы, швабры и другие ходовые товары заполняли центральные стеллажи или стояли рядом.

Большинство вещей, добытых разведчиками во время вылазок за пределы города, проходили через руки Билла, который их чистил, чинил и каталогизировал.

Иногда помочь в магазине вызывались добровольцы, чаще всего дети.

Арлис обнаружила Билла за разборкой поразительно уродливой лампы, подошла и внимательно посмотрела на предмет:

– Зачем она тебе?

– Кому-нибудь может пригодиться, – улыбнулся старик, поправляя на носу то и дело сползавшие очки. – Ты сегодня отлично выглядишь.

– Ага, – фыркнула Арлис. – Потной и запыхавшейся, вот как я выгляжу. А все потому, что провела десять минут на улице, подышав раскаленной лавой, которая по недоразумению называется воздухом. Но мороженое мне бы точно помогло.

– Вижу, секрет – больше не секрет, – рассмеялся Билл, отчего его лицо, загорелое и обветренное лицо восьмидесятилетнего старика, покрыла сеть морщин.

– Как тебе пришла в голову такая идея?

– Разведчики притащили формочки. А сама идея принадлежит Сибилле.

– Сибилле?

– Она спросила, для чего они нужны, а после того, как я рассказал, не отставала, пока мы не сделали несколько. Вчера попробовали первые эскимо.

– И она ни словом не обмолвилась своей несчастной потной маме?

– Внучка умеет хранить секреты. Мы собирались сделать сегодня побольше и отнести детям в парк, чтобы раздать после занятий. Новая партия сейчас стоит в холодильнике, но есть и пробные экземпляры. Какое хочешь: вишневое, виноградное или лимонное?

– Вы сделали лимонное мороженое? – с удивлением спросила Арлис, вспоминая, как ела такое джелато на улицах Нью-Йорка.

Билл подмигнул жене сына и ушел за лакомством. Свекор передвигался уже не так быстро, как раньше. Видимо, его беспокоили больные суставы. Но он никогда не жаловался.