От плоти и крови

– Открой дверцу, – Маллик кивнул на закрытый шкаф.

Фэллон громко протопала к нему и подергала за ручку, едва сдержав магию и гнев, чтобы не вскрыть замок.

– Заперто, и ты сам это знаешь.

– Именно. Пока не откроешь его, ответ останется прежним. Я хочу сегодня поработать в покое. Отправляйся куда-нибудь и займись чем-нибудь другим.

– Ну и ладно! – фыркнула Фэллон. – Мне тоже не особо хочется торчать тут рядом с тобой.

Она намеренно недовольно поплелась к себе в спальню и захлопнула дверь. В лес по ужасной промозглой погоде идти не хотелось, кататься на лошади или купаться в пруду – тоже.

Расстроенная девочка плюхнулась на кровать.

– Я просто хочу увидеть мир, – проворчала Фэллон себе под нос. – Увидеть хоть что-то кроме этого проклятого леса. Хочу знать, к чему готовит меня судьба.

Она не планировала произносить заклятие, магия просто высвободилась. И… Ничего не изменилось. Фэллон встала и принялась мерить шагами комнату. И лишь через некоторое время заметила, что хрустальный шар в изголовье кровати замерцал и стал прозрачным.

– Я хочу посмотреть на мир. Покажи мне то, что я должна увидеть.

Внезапно в шаре возникли образы, ясные и четкие, словно на экране. Не будущих или настоящих событий, а прошлых.

С бешено колотящимся сердцем Фэллон наблюдала, не отводя глаз, пока по позвоночнику стекали струйки холодного пота. Зная, что будет дальше, она застегнула на поясе перевязь с мечом, повесила на плечо лук и положила руку на хрустальный шар, позволяя затянуть себя внутрь.

* * *

Маллик работал над зельем, стараясь избавиться от раздражения после нанесенного оскорбления. Но когда Фэллон вернулась в мастерскую почти через два часа после того, что он считал истерикой, колдун понял, что по-прежнему зол на ученицу.

– Я не собираюсь просить прощения, – с порога заявила она.

– И с какой же целью ты прервала мою работу, позволь узнать?

– Хрустальный шар пробудился.

– И что же он показал? – поинтересовался Маллик, поднимая голову и замечая, что глаза Фэллон еще блестят от видений.

– Прошлое, – ответила она. – Я смотрела на Нью-Хоуп в тот день, когда произошло нападение. Когда мой дядя и его шлюха убили моего отца. Теперь я знаю их в лицо. Мне пришлось наблюдать, как отец заслонил маму и меня собственным телом, пожертвовав жизнью, чтобы защитить нас. Видела ее ярость и гнев, а еще убийственную волну, порожденную этими эмоциями. И затем вошла внутрь.

– Внутрь? – переспросил Маллик.

– В хрустальный шар, – пояснила Фэллон. – Он открыл для меня портал. Я знала, что произошло тогда и что должна сделать. Мама бежала от преследователей, спасая меня и друзей. Она была беременна, одинока, напугана и ранена. После многих дней погони она просто упала от истощения в лесу и была готова сдаться. Но увидела меня, хотя и не знала тогда, кем я ей прихожусь. Так стало ясно, что рано или поздно мне предстоит вернуться в прошлое. А я по маминым рассказам знала, что случилось и что нужно говорить, чтобы помочь ей подняться и продолжить путь.

Маллик встал, наполнил бокал для себя, после секундного размышления налил вина и во второй, разбавил водой и вручил подопечной.

– Ты увидела многое. Шар принадлежит тебе и покажет еще больше.

– Я следовала за мамой какое-то время. Она казалась такой уставшей и печальной, но все равно невероятно сильной. Сильнее, чем я себе представляла. Теперь мне известно, как выглядят убийцы моего отца. Хотя неясно, умерли ли они в той волне. Но если они выжили, то я завершу начатое мамой. Я стану их погибелью, клянусь. – Фэллон подошла к запертому шкафу и снова безуспешно подергала за ручку. – Я его открою.

– Не сомневаюсь в этом, – произнес Маллик. – Когда придет время.

– Хм, неплохо, – прокомментировала девочка, отпив из бокала, после чего спросила: – Когда я попадаю внутрь хрустального шара, то могу умереть?

– Ты находишься одновременно в двух местах и уязвима в обоих.

– Ясно, – вздохнула она. – Мне нужно подумать и проветриться. Так что прокачусь верхом.

Когда Фэллон ушла, Маллик сел в кресло перед камином, больше не чувствуя себя ни раздраженным, ни оскорбленным. Остался только страх. Более сильный, чем он ожидал. Никто не сумеет помешать ей снова воспользоваться хрустальным шаром и попасть внутрь. И никто не сумеет ее там защитить. Но решение принадлежало ей одной, как и всегда.

* * *

В пятнадцать лет Дункан считал себя уже слишком взрослым, чтобы посещать занятия в академии, и чаще исполнял роль инструктора, чем ученика, но старался не пропускать уроки без необходимости, чтобы не раздражать маму.

Периодически он принимал участие в вылазках за припасами, разведывательных операциях и охотничьих облавах. Когда не оставалось выбора, работал в общественных огородах, комитете по уборке, подразделениях по обслуживанию и электроснабжению. А еще умел оказывать первую помощь и мог подменять медиков в больнице.