От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона

Депеша Ливена также резюмировала его ответ лорду Каслри, в котором тот, в свою очередь, подчеркивал приверженность Александра делу мира, для достижения которого тот так много сделал. Разве мог создатель такого большого блага желать уничтожения собственного детища? Лорд Каслри и принц-регент отрицали наличие каких-либо подозрений о намерениях России, оба настаивали, что с глубочайшим уважением относятся к Александру и его усилиям по установлению устойчивого мира. Однако Ливен характеризовал правителя Британии как слабого духом человека, который, судя по всему, завидовал российскому монарху и талантам, приписываемым герцогу Веллингтону84. К счастью, согласно тому, что писал Ливен, другие члены британского правительства не разделяли этих симпатий к Австрии и недоверия к России, демонстрируемых лордом Каслри и принцем-регентом, хотя и беспокоились о влиянии России на дворы Франции и Испании. Очевидно, что неопределенность и подозрительность сохранялись, однако казалось, что Каслри приветствовал любые доказательства приверженности Александра делу мира, включая, например, сообщения из Польши и заинтересованность монарха в реформировании внутренних институтов России. В заключение Ливен писал, что превыше всего британское правительство продолжало ценить мощь России и преимущества близкого и искреннего союза с империей.

В начале 1816 года причиной для усиления напряженности стала деятельность Австрии в Северной Италии, которую Россия также рассматривала как угрозу миру в Европе. Австрия пыталась путем переговоров с Сардинским королевством получить контроль над перевалом Симплон, который проходил через Верхнюю Новарию, в регионе Пьемонт. Однако при поддержке России король Сардинии отверг любые территориальные изменения, которые меняли положения Венских соглашений. В марте Нессельроде, ссылаясь на правовые обязательства, закрепленные в акте Четверного союза, указал российскому посланнику в Вене Г. О. Штакельбергу, что предложенные Австрией изменения территории угрожали создать новые союзы (combinaisons) и подорвать реставрацию французской монархии. Такой сценарий мог бы ослабить объединение государств, на которые возлагалась ответственность по поддержанию мира в Европе85.

По мере реализации процесса умиротворения Европы и установления мира союзники изо всех сил пытались придерживаться неприкосновенности установленных принципов. Дабы убедиться, что Франция не представляет угрозы соседним государствам и не переживает внутренние потрясения, они настояли на бесплодности попыток обрести безопасность через альтернативные союзы. Нессельроде писал о необходимости сохранить нравственную силу Великого союза, тем самым имея в виду, что вступившие в Союз монархии должны ставить общий интерес обеспечения спокойствия в Европе превыше частных интересов. Другими словами, ни одна великая держава (такая как Австрия) не должна пытаться в ходе переговоров навязать свою волю более слабому государству (такому как Сардиния). Свое послание Нессельроде завершил наставлением Штакельбергу во имя императора защищать при Венском дворе принципы общей системы. Очевидно, что император Александр видел в переговорах Австрии с королем Сардинии нарушение условий Четверного союза, и это мнение он выразил напрямую в ответ на инициативу императора Австрии Франца I. Уменьшение силы и единства Союза представляло угрозу миру в Европе и первостепенной задаче России: консолидации установленного в Европе порядка. Согласованность действий, основанная на соблюдении принципов, предоставляла лучший способ сохранения мира. Обращение Александра к Францу оказалось действенным, и в мае 1816 года Австрия отозвала свои притязания к Сардинскому королевству86.