С французским вопросом был тесно связан европейский вопрос, который обычно обсуждался на конфиденциальных заседаниях четырех государств. Под европейским вопросом понималось применение Союзного трактата о Четверном союзе, в частности его статьи VI, к условиям 1818 года. 19 октября представители союзников согласились, что в свете текущих мирных отношений с Францией европейским государствам нужно было определить новые основы для своей ассоциации[125]
. Во-первых, их целью было сохранить способность Четверного союза к коллективной самообороне (На закрытом заседании от 4 ноября союзники поручили герцогу Веллингтону обсудить с премьер-министром и министром иностранных дел Франции А.-Э. дю Плесси, герцогом Ришелье проекты, которые те намеревались оформить на конгрессе: секретный протокол, который должны были подписать четыре страны – участницы союза 1815 года, адресованную Ришелье ноту и протокол, который должны были подписать уполномоченные пяти держав в связи с ответом Ришелье на ноту союзников. В ходе обмена нотами от 23 октября (4 ноября) и 31 октября (12 ноября) 1818 года союзники выразили свое доверие Франции, французскому королю и его министру. В своей ноте союзники заявили, что Франция исполнила свои обязательства, основанные на Парижском договоре от 8 (20) ноября 1815 года, и объяснили, что Конвенция от 27 сентября (9 октября) 1818 года довершает великое дело всеобщего мира[127]
. В ответной ноте Ришелье принял приглашение союзников к участию Франции в заседаниях, добавив, что ни в какое время, никакой иной народ не исполнял с большей точностью договорных обещаний. Как заявлялось в ноте, Людовик XVIII был бы рад присоединиться к совету своих братьев-монархов ради обеспечения мира и договоров, на которых он основан, а с ними и взаимных отношений и прав, установленных или подтвержденных всеми европейскими державами. На основании подписанных конвенций, обмена нотами между Францией и союзническими министрами и протокола, который должны были согласовать несколькими днями позднее, Франция была бы восстановлена в качестве полноправного участника европейского общества и в статусе великой державы в европейской политической системе.Протокол от 3 (15) ноября 1818 года, подписанный уполномоченными Австрии, Британии, Франции, Пруссии и России, начинался с простого предложения, что после ратификации Конвенции от 27 сентября (9 октября) необходимо было определить отношения между Францией и державами, заключившими с ней мирный договор от 8 (20) ноября 1815 года (второй Парижский договор). Первый пункт Протокола гласил, что монархи
твердо решились в своих сношениях, как между собою, так и с другими Державами, всегда действовать по внушениям искреннего дружества и единодушия, кои до ныне управляя их поступками были залогом целости общих пользы, и заемлют еще новую силу от заключения Монархами уз неразрывных христианского братства [Мартенс 1874–1909: 312].