От подъема до отбоя

– Тогда что?

– Хочу служить в армии.

– Ты местный?

– Нет. С Украины.

– Ну, так выписывайся, езжай домой и иди в армию. Там рядом с домом будешь служить.

– Я не хочу рядом. Я хочу сейчас.

– Что сейчас?

– Сейчас хочу в армию идти.

Повторюсь. Это было начало семидесятых годов. Служба в армии считалась почетной обязанностью, это был долг каждого мужика перед Родиной. Если кого-то не брали сразу в армию, без весомой причины, он считался ущербным. Девчонки на такого парня смотрели с подозрением. Кому нужен больной кавалер? Сам видел на пересыльном пункте ребят, которых не брали из-за какой-нибудь гонореи, для них это была самая настоящая трагедия

Но видимо человек, который отказывается от законной отсрочки и добровольно вне очереди рвется стать воином СА, военкому внушал какие-то подозрения.

– Сейчас в армию не берем.

– Как это не берете? Почему?

– Сейчас набора нет.

– Но я хочу идти служить!

Тут у военкома терпение кончилось. Как это так, он бравый офицер, подполковник, у которого в подчинении людей больше, чем у меня носков в чемодане, должен уговаривать какого-то пацана

– Все. Армия – это не проходной двор. Захотел пришел, захотел ушел. Министр приказ подпишет – пойдешь служить.

– Уже.

– Что уже?

– Министр уже подписал приказ о призыве моего года и я пришел служить.

– Когда он подписал?

– В прошлом году, товарищ подполковник. Я пятьдесят первого года

Военком был так разъярен, взбешен явным неповиновением, что готов был отменить все приказы министра обороны, но озвучить это все-таки не рискнул.

– Вон! Сказали вон – значит вон! Получишь повестку, придешь и отправим служить. А сейчас убирайся!

– Но вы хоть запишите меня, чтобы сразу как только можно…

– ВОН!!!

Пришлось срочно покинуть негостеприимный кабинет.

Прошли годы. Сделаю небольшое отступление от моего основного повествования. Ибо события происшедшие тогда прямо связаны с недавними событиями. Видимо ничего не меняется в многострадальной моей России. Повторяю, прошли годы. Четверть века с небольшим хвостиком. Судьба бросала меня, крутила, носила и занесла опять в ту же самую славную Балашиху. Здесь я живу, здесь живет моя семья, здесь же, в Балашихинском райвоенкомате стоит на учете мой сын. Только какое-то время он на этом самом учете воинском не стоял. Может стоял, но на чем-нибудь другом, может на учете, но не в райвоенкомате. Не знаю. Знаю, что приходит он однажды домой и говорит

– Приходили сегодня в группу с военной кафедры и сказали, чтобы принесли справку из военкомата, что я, точнее мы, все ребята, стоим на учете в военкомате. В противном случае будут подавать бумагу ректору на отчисление.

Нужно сказать, что с ЖЭКами военкомат у нас связи не поддерживает. Вроде должен бы. Школы подают сведения о учениках, но мой лоботряс после 8 классов пошел учиться в московский техникум или как теперь принято колледж. Московскому колледжу до балашихинского военкомата, как… В общем все понятно. Надо идти в военкомат, ставить на учет, добывать справку. Во избежание последствий. Конечно, надо бы самого отправить, но ведь ребенок, ну и что что великовозрастный.

Сидит девочка, что-то пишет, карточки заполняет, наверное важные. Как никак обороноспособность от них напрямую зависит.

– Девушка, – прошу слезно, с видом нижайшей покорности, – мне бы справочку оформить.

– Сейчас сделаем, – говорит девушка и начинает искать материалы на моего сына.

Через минут пятнадцать к поискам подключаются еще две женщины старшего возраста, а затем еще одна совсем пожилая. Выяснив, что он здоров, не инвалид, в горячих точках не бывал, не привлекался, не участвовал, не …, не …, не… мне сообщили, что на учете у них он не состоит и необходимую справку, соответственно, мне выдать не могут.

Я выдвигаю рациональное, на мой взгляд предложение, поставить его на учет и дать мне необходимую справку.

Как бы не так. Оказывается, на учет могут поставить только человека, прошедшего медкомиссию.

Тут я вижу только один выход из создавшейся ситуации.

– Направьте его на медкомиссию, а мне дайте вожделенную справку.

Оказывается медкомиссия распущена до осени.

– Тогда, пожалуйста, запишите его во все какие можно списки очередников на медкомиссию, на постановку, на… и еще куда-нибудь, а мне дайте маленькую справочку о том, что в военкомате моего сына знают, что о нем помнят и при первой возможности поставят на учет.

– Мы таких справок не даем.

– И что мне делать?

– Идите к военкому.

Иду к военкому. Рассказываю животрепещущую историю о том, что сыну нужна справка о том, что и так далее и все такое подобное.

– Мы таких справок не даем.

– И что же мне делать?

– Ждите осени. Осенью он придет на медкомиссию…

– А если медкомиссия его без повестки не примет?

– Ну тогда и будем думать.

– Но справку сейчас требуют!

– Пусть до осени подождут!

– А если и осенью мне справку не дадут?

– Осенью должны дать.

– А если…

– Все! У меня обед! Закрываюсь!