От полуночи до часа кошмаров

Так как мы все потеряли дар речи и воцарилась тишина, невозможно было не услышать то, о чем она говорила. Из вестибюля донесся звук шаркающих шагов. Кашель и сопение.

Одним прыжком я оказался возле Карла, который уже долгое время безучастно и молча взирал на происходящее в кухне, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками. Я выхватил у него из руки карманный фонарь, который Юдифь отдала ему во дворе. Встревоженный и готовый к удару, я крепко зажал его в руке. Тем временем звуки все приближались. Между тем в этой жуткой обстановке я ожидал чего угодно: трехногого монстра, который, размахивая щупальцами, входит в дом, одноглазого зомби или летающих наподобие летучих мышей тостеров послевоенного времени, которые роями набрасываются на нас. А я — единственный мужчина в этой комнате. Карл был не только стар, но уже давно не было совершенно ясно, благонадежен ли он настолько, насколько он пытался показать, Эд вообще был калекой.

Я прислушивался к спотыкающимся шагам, к покашливанию, к шумному дыханию и напряг мышцы, чтобы нанести удар, и тут в проеме двери появился Стефан.

Он представлял собой жалкое зрелище. Его кожа была бледной, покрытой кровавой коркой, на светлых волосах тоже запеклась кровь, его футболка лоскутьями свисала с его широких плеч, обнажая его мускулистое тело, покрытое множеством ужасных царапин и кровоточащих шрамов. Его правая нога была так сильно вывернута, что все связки и сухожилия должны были бы порваться, и он тащил ее за собой, а она волочилась по полу. Из штанины капала кровь.

Коротко вскрикнув, Элен пробежала мимо меня, оттолкнув меня так сильно, что я отшатнулся в сторону и наскочил на Карла. Она подхватила Стефана одной рукой под плечо и попробовала поддержать его, когда он, шатаясь, проходил через дверь.

— Стефан! — испуганно крикнула она. — Что же… черт возьми!

В то же мгновение, когда проклятье сорвалось с ее губ, я понял, почему она так закричала: из спины Стефана торчала рукоятка кинжала. Кинжал из Наполы, который был в подвале! ЛУЧШЕ БЫТЬ, ЧЕМ КАЗАТЬСЯ! — снова пронеслось в моей голове. Стефан все еще был. Под его широко раскрытыми от страха глазами лежали черные глубокие тени, и может быть, они были не только следствием пережитых мучений и страха, которые сделали его кожу абсолютно бледной, почти белой. Он должен был потерять много крови. Кровь текла даже из уголков рта.

Элен медленно подвела Стефана к кухонному столу. Я, наконец, выпустил карманный фонарь из рук, он упал на пол, и помог ей уложить его на стол. Через несколько секунд на столе появилась лужица крови.

Стефан закашлялся кровью, и так сильно схватил меня рукой за предплечье, что мне стало больно. Он что-то хотел сказать, но смог издать только приглушенный звук. Я опустился рядом с ним на корточки и приблизил свое ухо к его рту так близко, как только возможно, чтобы не заткнуть ему рот.

— Нож! — истерически завопила за моей спиной Юдифь. — Вынь же нож!

— Это только усилит кровотечение, — деловито ответила Элен и взялась за левое запястье Стефана, чтобы прослушать пульс. — Черт возьми! — снова прошептала она.

Я слышал, как Юдифь, словно безумная, стала с бешеной скоростью нажимать кнопки своего мобильника, глядя на Стефана. Его глаза расширились от ужаса. Глядя мне прямо в глаза в совершенной панике, он сделал два-три глубоких вздоха, потом повернул голову в другую сторону.

— Он здесь, — собрав всю силу, которая еще у него была, выговорил он.

— Что ты говоришь? — спросил Эд.

Стефан сделал отчаянную попытку повторить сказанное, но ему удалось лишь произвести сдавленный стон. Его тело в последний раз напряглось, спина выгнулась и обмякла, словно от сильного удара током.

— Все кончено, — слова, сказанные Элен, прозвучали так холодно и деловито, что всем присутствующим в комнате должно было быть ясно, что все ее зазнайство, вся ее медицинская глупая болтовня, все ее неприступное, отсутствующее существо было лишь частью смешного маскарада, призванного быть для нее защитой. Стефан умер. Должно быть, в этот момент и в ней тоже что-то умерло, и она не хотела, чтобы мы услышали ее крик.

— Что он сказал? — голос Эда звучал пронзительно, он был на грани истерики, которую уже давно перешла Юдифь.

— Он здесь, — мертвым голосом повторил я.

— Кто? — Эд по очереди в панике оглядел всех нас. — Кого он имеет в виду? Кто здесь?

— Может быть, он имеет в виду своего убийцу? — прошептала Мария.

— Если… если он вернулся, то… должен быть все-таки какой-то выход наружу, — запинаясь, сказал Эд. — Он же сорвался со стены, по его виду ясно, что он не мог бы взобраться сам наверх. Должно быть, он нашел там, внизу, тайный проход, и он вернулся, чтобы вывести нас…

— Если бы он мог сказать чуть больше, мы могли бы воспользоваться его героическим поступком, — сказала Элен, покусывая нижнюю губу. Она была близка к тому, чтобы потерять самообладание. Неприкосновенная, невозмутимая, постоянно превосходящая всех женщина-врач. Она была именно тем человеком, который полагал, что может справиться с любой ситуацией, а фактически была способна на это меньше всех.