От порога за горизонт

Величественная массивная красная арка нависала над берегом и поражала воображение. Природное произведение искусства вызывало неподдельный восторг всех, кто оказывался рядом с ней. В лучах яркого солнца ее цвет менял оттенки, и она буквально горела огнем. С высоты арка напоминала людям, кажущимся у ее подножия маленькими фигурками, о величии силы природы. Казалось, на нее можно смотреть вечно.

Тяжелые волны неспешно и шумно выбрасывались на берег, мелодично волоча черные камешки при отливе. Ветер развевал мою джеллабу, разбрасывал длинные русые волосы Кати, ворошил челку Степы. Рыбаки, сидевшие на камнях, маневрировали длинными удочками, вдалеке у кромки берега стоял задумчивый человек, смотря на океан. Я сбросил рюкзак, кроссовки, связанные шнурками, и пошел к океану. Ступни проваливались в мокрый песок, в ушах стоял приятный гул. Холодная вода Атлантики обжигала ноги. Дрожь. Дыхание океана ощущалось в порывах ветра и неспешной частоте волн. Я стоял на краю материка и смотрел вдаль. В подобных местах царит особая энергетика. Край земли показывает человеку, насколько величественна природа и как человек мал по сравнению с ней. Но в то же время, при всей своей физической ничтожности, человек способен не только осознать мощь океана, но в какой-то степени даже покорить его. По телу бежали мурашки. Наверное, от холода.

Открытые кафе с подобным видом, каким бы сервисом они ни обладали, всегда являются крайне привлекательными. Белые шторы развевались на фоне синего неба, в котором кружили чайки.

К нам подошел худощавый смуглый официант с застенчивым выражением лица и косящим левым глазом. Достал блокнот с ручкой и произнес что-то невнятное. Мы хотели рыбу и картошку фри (подобное блюдо на наших глазах только что с аппетитом съели итальянцы за соседним столиком). С рыбой проблем не возникло, а вот с картошкой все обстояло не так просто. Сначала мы пытались объяснить официанту, что хотим, на английском, потом на французском, но он в ответ лишь непонимающе улыбался и хлопал глазами. Затем мы тыкали пальцами на итальянцев, в надежде на то, что он разгадает наш ребус, но все тщетно. И только когда попросили пароль Wi-Fi, подключились к интернету и показали ему на телефоне картинку фри, он воскликнул: «А-а-а, карьтещка!». Оказалось, официант когда-то учился в России и немного знал русский. Порой все гораздо проще, чем кажется. Вскоре на столе появились картошка и жареная рыба с золотистой корочкой и лаймом. Это было прекрасно.

А после мы просто сидели и молча смотрели на океан. На широком песчаном берегу босые марокканцы играли в футбол, с запоздалым эхом доносились гулкие звуки ударов по мячу и радостные крики. Шумные итальянцы перекрикивали чаек, что-то эмоционально обсуждая. Мощные волны с белыми гребешками по-прежнему медленно катились к берегу, а солнце ласково гладило кожу. Это был один из тех моментов, которые хочется сохранить в памяти на всю жизнь.

– Надо ехать, – сказал Степа.

Мы хотели прибыть в Агадир, где нам предстояло расстаться и пойти своими дорогами, еще до наступления темноты.

Путь в Агадир был задумчивым и молчаливым. Ветер шумел в приоткрытых окнах, мелкие камешки стучали по железному дну машины. В момент перед расставанием обычно вспоминается все то яркое и теплое, что происходило до него, а неприятное почти всегда забывается. Степа уже не говорил «Как красиво! Как красиво!», но я слышал его голос в своей голове. Мы ехали, вспоминали дни, проведенные вместе, и немного грустили. По крайней мере я.

Агадир мне напомнил Анапу. Похожие прибрежные кафе, песчаный пляж, разноцветные зонтики, покосившиеся от ветра, правда, люди там иной наружности. В Агадире мне безумно захотелось жареных чебуреков и вареной кукурузы. Видимо, сработал ассоциативный ряд. Рефлексы – мощная штука. Мы перекусили в местном «Макдональдсе», вспоминая совместное путешествие, еще раз над чем-то посмеялись. Я подумал: «Как хорошо, что мы встретились в аэропорту Амстердама».

А затем помолчали, и каждый думал о чем-то своем.

О, как много я хотел сказать своим попутчикам и уже теперь друзьям, но в момент прощания, как это часто бывает, вымолвил лишь несколько стандартных фраз благодарности. Хотя мои глаза говорили гораздо больше. Надеюсь, Степа и Катя смогли в них разглядеть все нужное и важное.

Затем Степа отвез меня на автобусную станцию. Махнул рукой в знак прощания и уехал. Ребята остались кататься на серфинге в Агадире, а я отправлялся дальше путешествовать по Марокко, но уже один.

Эссуэйра

Старый скрипучий автобус ехал в непроглядной тьме. Лишь изредка на горизонте появлялись мерцающие огни. Какая-то полка громыхала на кочках. Колени упирались во впередистоящее кресло. Уснуть не удавалось: могучий храп пассажиров заполнял салон и проникал внутрь моей головы, раздражающей вибрацией отражаясь в барабанных перепонках.