От предъязыка - к языку. Введение в эволюционную лингвистику.

«Письмо одиннадцати» настигло А.Т. Твардовского в Кунцевской больнице. Его реакция была очень болезненной: «Ну, подлинно такого ещё не бывало — по глупости, наглости, лжи и т. п. Едва ли не все, подписавшие этот антиновомирский, открыто фашиствующий манифест мужиковствующих, „паспортизованы“ на страницах „НМ“… Это самый, пожалуй, высокий взлёт, гребень волны реакции в лице литподонков, которые пользуются очевидным покровительством некоей части „имеющегося мнения“» (Твардовский, 2009, т. 2, с. 354). Единственное утешение: среди подписавших не оказалось литературных генералов: «ни Шолохова, ни Леонова, ни Федина» (Там же).

А.М. Турков в своей книге об А. Твардовском клеймит «пресловутых» авторов письма одиннадцати (Турков, 2010, с. 369–375). Между тем они оказались пророками. То, чего они боялись ещё в 1969 г., произошло у нас в 80-90-е годы в такой омерзительной форме, какая даже и им не могла присниться в самом страшном сне: на смену советскому социализму пришёл чудовищный российский капитализм. Эта смена происходила под дудку либералов-космополитов.

Поистине трагическим для А.Т. Твардовского оказался февраль 1970 г. Бюро Секретариата Правления Союза писателей СССР освободило от обязанностей членов редколлегии «Нового мира» И.И. Виноградова, А.И. Кондратовича, В.Я. Лакшина и И.А. Саца.

М. Алигер, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, М. Исаковский, В. Каверин, Ю. Нагибин, А. Рыбаков, В. Тендряков, Ю. Трифонов и др. написали коллективное письмо Л.И. Брежневу. Они пытались спасти «Новый мир» от разгона его ведущих сотрудников и сохранить А.Т. Твардовского на посту его главного редактора. В этом письме, в частности, читаем: «А.Т. Твардовского можно смело назвать национальным поэтом России и народным поэтом Советского Союза. Значение его творчества для нашей литературы неоценимо. У нас нет поэта, равного ему по таланту и значению» (Твардовский, 2010, с. 575–576). Золотые слова!

Л.И. Брежнев был недоволен: «Что ещё за „коллективки“?» (Там же, с. 576). А.Т. Твардовскому ничего не оставалось, как уйти с поста главного редактора журнала, который он возглавлял около шестнадцати лет.

22 февраля 1970 г. А.Т. Твардовский записал в своём дневнике: «В пятницу простился с редакцией, обошёл все этажи и комнаты… Было решено уже, что не буду собирать всех в одной комнате, чтобы не „демонстрировать“ рёвом бабёнок» (Твардовский, 2009, т. 2, с. 475). Но нет худа без добра: «…нельзя не испытать блаженство свободы от рукописей, вёрсток, посетителей и т. п. Впервые за много лет я сам с собой наедине» (Там же, с. 483).

9 июня 1970 г. А.Т. Твардовский решился посетить с В.Ф. Тендряковым диссидента Жореса Медведева в калужской психиатрической больнице. Это была его последняя политическая акция. Жестокая болезнь настигла его осенью 1970 г. Но он продолжал жить ещё больше года. Его жизнь прервалась 18 декабря 1971 г. во сне.

Ты дура, смерть: грозишься людям
Своей бездонной пустотой,
А мы условились, что будем
И за твоею жить чертой.

Язык.

Ведущей чертой А.Т. Твардовского в области языка было стремление к единению. Первый советский поэт стремился к единению с миллионами своих читателей. Что для этого единения требуется в первую очередь?

1. «Если самого не волнует, не радует, не удивляет порой хотя бы то, что пишешь, — никогда не взволнует, не порадует, не удивит другого: читателя, друга-знатока» (Твардовский, 1980, с. 115).

2. «Если не высекать настоящих искорок из этого материала — лучше не браться. Нужно, чтобы было хорошо не в соответствии с некоей сознательной „простотой“ и „грубостью“, а просто хорошо — хоть для кого. Но это не значит, что нужно „утончать“ всё с самого начала (Б. [видимо, А.А. Блок. — В.Д.], между прочим, тем и плох, что не о читателе внутренне гадает, а о своём кружке друзей с его эстетически жалкими приметами)» (Там же, с. 114).

Чтобы быть интересным не избранному кружку эстетов, а миллионам читателей, чтобы не впасть в «грех литературности» (Там же, с. 115), А.Т. Твардовский преобразовывал разговорный, прозаический язык в язык стихотворный, поэтический. Вот почему его стихи звучат как живая речь.

По поводу соотношения прозаической и стихотворной речи в своём поэтическом творчестве 9 августа 1961 г. А.Т. Твардовский написал в своём дневнике: «Я думаю по преимуществу прозой — это как бы мой родной язык, тогда как стихи — приобретённый, хотя бы и усвоенный до порядочного совершенства. Только изредка думаю и стихами, когда вдруг набегает строчка, „ход“, оборот, лад… Большинство, пожалуй, моих стихотворений, особенно „сюжетного ряда“, отяжелены их чисто прозаической основой. Но без этой прозаичности не могло случиться и моих больших вещей…» (Твардовский, 2009, т. 1, с. 42–43).