От Птолемея до Колумба

и естественнонаучных идей арабоязычных мыслителей XI—XII вв. Ибн-Сины и Ибн-Рушда, оце-

нивается влияние этих идей на философскую мысль западноевропейских схоластов XII—XIV вв.

Г. Лей во введении к своей книге подчеркивает, что между античностью и эпохой Возрож-

дения не существует пропасти, которую якобы заполняла идеология господствовавшей в то время

католической церкви. Это созвучно высказыванию, сделанному М. Л. Абрамсон (1979. С. 42):

«Современные ученые доказали, что античная культура вовсе не была так основательно забыта в

средние века, как представлялось раньше». В статьях, посвященных истории средневековой гео-

графии, нами показано, что бытующая, к сожалению, до сих пор в историко-географической и ис-

торико-астрономической литературе точка зрения, будто в Западной Европе в эпоху раннего сред-

невековья была забыта античная идея шарообразности Земли и якобы господствовали только

древние библейские воззрения о плоской Земле, является ошибочной и необоснованной.

Однако надо помнить, что раннее западноевропейское средневековье не знало в подлинни-

ках многих древнегреческих произведений, в том числе и сочинений Аристотеля, Страбона и Пто-

лемея. Писателям и философам того времени приходилось пользоваться парафразами, к тому же

опиравшимися не на непосредственные тексты Аристотеля, а на сочинения его комментаторов.

Подобный характер носило, например, изложение географических взглядов Аристотеля в

весьма популярном в средние века учебнике римского проконсула V в. Марциана Феликса Капел-

лы с аллегорическим названием «О браке Филологии с Меркурием». В этом произведении кроме

всего прочего излагались географические воззрения Аристотеля, в частности говорилось о шаро-

образной Земле, о тепловых поясах, об антиподах южного полушария, рассматривались другие

географические вопросы.

Анализ сочинений по истории географии средневековья позволил выявить материалистиче-

ские и естественнонаучные тенденции в средневековой географии, или, точнее, в области гео-

графических и космографических идей, поскольку в течение средних веков в Западной Европе

было мало чисто географических сочинений, а сам термин «география» употреблялся очень редко.

Рассмотрение этого вопроса начнем с характеристики состояния научных знаний с эпохи

позднеантичной образованности и начала патристики (с III по VII в.). Патристикой (от латинского

«ра1ег» — отец) принято называть философию первых «отцов христианской церкви», которые

ставили своей целью выработку основ христианской догматики. Вначале христианские авторы,

борясь против язычества и пантеизма, отстаивали монотеизм (т. е. единобожие) и дуализм души и

тела, позднее христианские авторы уже пытались приспособить античное философское и естест-

веннонаучное наследство для обоснования христианского мировоззрения. В эту эпоху христиан-

ские авторы — Квинт Септимий Флоренции Тертуллиан (ок. 160—220 гг.), римский епископ Ип-

полит (на рубеже II—III вв.), Лактанций Фирмиан (ок. 250— 330 гг.) и другие утверждали о несо-

вместимости религиозной веры и античного знания. Несколько позднее, в IV—V вв., христианские

писатели уже пытаются приспособить античное философское и естественнонаучное наследство

для обоснования христианского мировоззрения. В качестве основы принимается мистическое уче-

ние Плотина (204—269), основателя учения неоплатонизма (его египетской школы), вместе с эле-

ментами пифагорейской символики и римского стоицизма4. Видный деятель христианской церкви

того времени Аврелий Августин, позднее причисленный католической церковью к «лику святых»,

писал в сочинениях «Исповедь» и «О граде божьем» о поглощении философии богословием. Вме-

сто античного естественнонаучного восприятия природы Августин и его последователи пропове-

довали символико-мистическое понимание природы, превращение ее в собрание целесообразно

устроенных объектов с очень короткими связями между небольшими звеньями, в набор не зави-

сящих друг от друга «наглядных пособий», которые существуют с единственной целью — для ил-

люстрации «премудрости господа-бога».

Уже в этом заключались элементы упадка науки в ту эпоху, а вовсе не в том, что будто бы

отрицалось учение о шарообразности Земли. Как раз Августин, воспитанный на образцах римской

культуры, не отрицал ни шарообразной формы Земли, ни античной идеи о тепловых поясах, ни

возможности существования иных материков в южном полушарии. Но он выражал сомнение в

существовании антиподов на том основании, что в Священном писании они не названы среди по-

томков Адама и Евы. Кроме того, ему было непонятно, как они смогли бы попасть в южное полу-

шарие через жаркий необитаемый пояс, лежащий между тропиками и занятый к тому же «непри-

годным» для плавания Океаном.

Идеалистической концепции Августина и его последователей символико-мистического по-

нимания природы, а также гипертрофированной веры в астрологическое влияние небесных явле-