От Пушкина до Пушкинского дома: очерки исторической поэтики русского романа

⁴² Здесь и далее «Пушкинский Дом» цит. по изд.: Битов А. Пушкинский Дом. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. Цитируемые страницы указываются в тексте главы.

⁴³ И здесь, опять-таки, нельзя не вспомнить взрыв «сардинницы ужасного содержания» – сюжетную развязку «Петербурга».

⁴⁴ Очевидно, что это авторское размышление «на полях» повествования, замершего в момент карнавально-цирковой гибели Левы (так напоминающей «смерть» Дон Кихота в конце Первой части!), основано на укоренившемся в структуралистском и околоструктуралистском литературоведении 60-х годов XX века представлении о двух «реальностях»: реальности жизни и «семиотической» реальности художественного мира. ^.

⁴⁵ Статья «Три пророка», считает Ю. Карабчиевский, изначально принадлежала Битову, но, будучи включенной в роман как «идейный» центр повествования,^, к которому стянуты мотивы озарения, творчества, соперничества, зависти, разрушения, жизни, смерти, безумия, оказалась равно принадлежащей и герою. С другой стороны, разве значительная часть романа «Пушкинский Дом» не написана поверх так и оставшейся для читателя недоступной статьи Левы о «Медном всаднике»?

Приложение Роман (энциклопедическая статья)

Роман¹ (франц. roman, нем. Roman; англ. novel / romance; исп. novela, итал. romanzo) – центральный жанр европейской литературы Нового времени, вымышленное, обширное, (в отличие от соседствующего с ним жанра повести), сюжетно разветвленное прозаическое повествование, хотя существуют и достаточно компактные, так называемые «маленькие романы» (франц. le petit roman), и романы стихотворные (напр. «роман в стихах» «Евгений Онегин»). В противоположность классическому эпосу — ведущему жанру древней и средневековой словесности, предметом которого является мифическое героическое прошлое народов, отделенное от настоящего «эпической дистанцией», а главным героем – богатырь, защищающий от вторжения деструктивных сил хаоса и зла космический порядок, роман сосредоточен на изображении исторического настоящего и судеб отдельных личностей, обычных людей, ищущих себя и свое предназначение в посюстороннем, «прозаическом», мире, утратившем первозданную стабильность, цельность и сакральность (поэтичность). Даже если в романе – например, в романе историческом, – действие перенесено в прошлое, это прошлое всегда оценивается и воспринимается как непосредственно телеологически предшествующее настоящему и с настоящим соотносимое.

Роман как открытый в современность, формально не окостеневший, становящийся жанр литературы Нового и Новейшего времени, исчерпывающе не определим в универсалистских терминах теоретической поэтики, но может быть охарактеризован в свете поэтики исторической, исследующей эволюцию и развитие художественного сознания, историю и предысторию художественных форм. Историческая поэтика учитывает как диахроническую изменчивость и многоликость романа, так и условность использования самого слова «роман» как жанровой «этикетки». Далеко не все романы, даже романы образцовые с современной точки зрения, определялись их создателями и читающей публикой именно как «романы». Первоначально, в XII–XIII веках, слово roman обозначало любой письменный текст на старофранцузском языке и лишь во второй половине XVII столетии частично обрело свое современное смысловое наполнение. Сервантес – создатель парадигматического романа Нового времени «Дон Кихот» (1604/5—1615) – называл свою книгу «историей», а слово «novela» (совр. исп. роман) использовал в названии книги повестей и новелл «Назидательные новеллы» («Novelas ejemplares», 1613).

С другой стороны, многие произведения, которые критика XIX века – эпохи расцвета реалистического романа – пост-фактум назвала «романами», таковыми не всегда являются. Характерный пример – стихотворно-прозаические пасторальные эклоги эпохи Возрождения, превратившиеся в «пасторальные романы», так называемые «народные книги» XVI века. К романам искусственно причисляют фантастические или аллегорические сатирические повествования, восходящие к античной «менипповой сатире», такие как «Критикон» Б. Грасиана, «Путь паломника» Дж. Бэньяна, «Приключения Телемаха» Фенелона, сатиры Дж. Свифта, «философские повести» Вольтера, «поэму» Н. В. Гоголя «Мертвые души», «Остров пингвинов» А. Франса. Также романами можно назвать далеко не все утопии, хотя на границе утопии и романа в конце XVIII столетия возник жанр утопического романа (см., например, Моррис, Чернышевский, Золя, Г. Уэллс), а затем и его двойник-антипод – антиутопический роман («Когда спящий проснется» Г. Уэллса, «Мы» Евг. Замятина).