От саванны до дивана. Эволюционная история кошек

И все же давайте попробуем представить более широкую временную перспективу. В конечном итоге человечество возьмет себя в руки и прекратит грабить и разрушать природу. И, если только мы не истребим жизнь окончательно, экосистемы восстановятся. Эволюция произведет на свет новые виды. Богатство мировой флоры и фауны возродится.

Это вновь обретенное биоразнообразие произойдет от тех видов, которые выстояли под нашим натиском. Хочется верить, что львы, тигры и гризли по-прежнему не исчезнут. А вот кто точно никуда не денется, так это Felis catus. Домашние кошки, которые уже сейчас насчитывают около 600 миллионов особей и встречаются по всему миру, станут заметной частью будущих экосистем, даже если уже и не будут домашними.

Более того, благодаря своему повсеместному распространению кошки, скорее всего, станут родоначальниками новых видов, которые заново заселят нашу планету. Подобно тому, как кошки, прибывшие в Южную Америку около трех миллионов лет назад, произвели на свет таких разных оцелотов, чилийских кошек, кошек Жоффруа и еще шесть других видов, теперешние дикие популяции Австралии путем адаптивной радиации могут породить целую россыпь новых местных видов. На океанских островах кошки тоже, вероятно, станут развиваться по-своему, и каждая из этих популяций эволюционирует в самостоятельный, непохожий на другие вид.

Proailurus, первый известный нам вид кошачьих, который существовал на Земле около 30 миллионов лет назад, дал жизнь львам, гепардам, саблезубым кошкам и многим другим видам. Время покажет, действительно ли Felis catus станет родоначальником столь же богатой эволюционной династии. Я бы не стал этого исключать.

В завершение я хочу предоставить слово Нельсону. И это слово «мур-р-р-мя-я-я-у-у-у», которое он произносит каждый раз, когда хочет, чтобы я во что бы то ни стало выпустил его погулять.

Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что наш план укротить его тягу к пребыванию на свежем воздухе с помощью периодических прогулок во дворе дал совершенно обратный результат: чем больше он бывает на улице, тем больше ему туда хочется.

К счастью, я усвоил несколько приемов, которые позволяют мне держать ситуацию под контролем. Прежде всего, я надеваю на него красивый жилет в тигриную полоску. Оранжево-черная курточка эффектно смотрится на его умопомрачительной соболиной шубке. А что еще важнее, этот наряд не просто делает Нельсона заметным, но еще и сообщает, что он не бездомный кот.

Это мое личное изобретение. Кроме того, я пользуюсь передовым научным опытом и надеваю на него ошейник с трекером.

После этого Нельсон отправляется гулять, а спустя час обычно возвращается к дому, чтобы попить, поласкаться или полакомиться чем-нибудь вкусненьким, а иногда — все это сразу. И так продолжается целый день: он то убегает, то возвращается, порой проводя на улице по шесть часов в сутки. А я тем временем сижу у себя за столом и пишу эту книгу или занимаюсь какой-нибудь другой работой, то и дело поглядывая на экран телефона и проверяя через специальное приложение, где он находится. Случается, он покидает двор, протиснувшись в вырытый кем-то из животных — возможно, сурком или енотом — подкоп под забором или же перемахнув через изгородь в том месте, где она не слишком высока.

^{Нельсон на прогулке}

Я не имею ничего против прогулок Нельсона по соседским дворам и ближайшим окрестностям, но мне хотелось бы, чтобы он держался подальше от домов, где живут крупные собаки. Однажды мне уже пришлось снимать Нельсона с дерева, куда его загнали два английских пойнтера, но он, похоже, усвоил урок и теперь обычно обходит это место стороной. Зато он по-прежнему наведывается в другой двор, куда периодически отпускают порезвиться пару крупных лабрадоров.

В целом я не вмешиваюсь в прогулки Нельсона. Он отходит от дома не дальше 200 метров. По большей части его маршруты меня вполне устраивают, но мне не нравится, когда он ходит к оживленному шоссе, расположенному метрах в пятидесяти к востоку от нашего дома. Стоит только ему туда направиться, как я прихожу в боевую готовность, и едва он приблизится к дороге, как я вылетаю ему наперерез и под изумленными взглядами соседей несу его обратно домой.

Порой бывает довольно утомительно делать это по нескольку раз за день. Такое впечатление, что иногда Нельсон слишком устает или ленится возвращаться домой своими ногами. «Пойду-ка я лучше к дороге и поймаю такси», — думает он тогда. И действительно, несколько минут спустя я подхватываю его на руки и доставляю домой.

Во времена коронавируса и удаленной работы такая практика не вызывала особых затруднений, но впереди меня ждали возвращение в офис и загородные поездки, отчего я забеспокоился. Нельсон бывает очень недоволен, если его не выпускают погулять, и выплескивает это недовольство на других кошек. Казалось, мы загнали себя в угол: наша система действовала безотказно, только пока мы проводили все дни дома и приглядывали за веселыми похождениями Нельсона.