От себя (СИ)

— Нет, конечно! Но ты бы мог поднять эту тему раньше, раз всё знал… Слушай, я понимаю, что сейчас тебе тяжело. Мне тоже паршиво, поверь! Я ненавижу себя за то, что поддалась! Ненавижу! И самое главное — это того не стоило! Но ничего уже не изменить. Поэтому, давай мы с тобой поедем домой, немного успокоимся и потом попробуем всё обсудить? Завтра же Новый год…

— Я никуда не поеду! А вот тебе уже давно пора! Уходи!

— Дань, тогда я тоже останусь! Ты думал, что новость о том, что ты взломал мою почту и читал письма настолько меня расстроит, что я брошу тебя? Да, это неприятно… И при других обстоятельствах я, возможно бы, даже сильно разозлилась. Но это уж точно не отвернёт меня от тебя!

Рискую подойти ближе, но Даня демонстративно делает несколько шагов назад.

— Я не взламывал твою почту.

— Но… — непонимающе мигаю. — Тогда как…

— Это я переписывался с тобой вместо Вали.

— Что?! Зачем ты это делал?

— Иди, оденься! Я закажу тебе такси до матери. Одной теперь тебе лучше не оставаться…

— Даня, ты меня пугаешь!

— Соня, сделай, пожалуйста, как я прошу!

Пока я стою в немом оцепенении, в душащем предчувствие чего-то очень плохого, Васильков со своего разбитого, но ещё рабочего телефона действительно вызывает мне машину. Затем уходит в прихожую, возвращаясь с моим пуховиком и сапогами.

— Одевайся!

Я бездумно подчиняюсь, медленно натягивая на себя вещи. При этом смотрю на Даню неотрывно. Он, скрестив руки на груди, переодически кидает на меня давящие взгляды, в которых читается боль и сожаление. После Васильков куда-то снова отходит.

В моей голове каша, в душе — раздрай. Я силюсь найти для себя хотя бы одно логическое объяснение тому, что только что услышала, но у меня не получается. От этого становится по-настоящему страшно.

— Я провожу до такси!

Даня ставит на тумбу бутылку с водой и показывает мне на выход, быстро запуская ноги в свои зимние ботинки. Затем набрасывает на плечи куртку, открывает дверь, выпуская меня.

— Дань, что происходит? — лепечу, когда мы с ним выходим из лифта и направляемся на улицу. — Зачем тебе вода?

— Это не мне, а тебе. Ты же хочешь знать правду…

Мама старается поднять меня и отвести в ванную, чтобы умыть лицо. Хлещет по щекам, пробуя привести в чувства, но всё это бесполезно.

— Почему ты мне ничего не рассказала про Валю? — поднимаю глаза, перед которыми все плывёт.

Язык едва шевелится, но я хочу понять её мотивы.

— Даня попросил. Мы с ним решили, что для тебя так будет лучше.

— Лучше?! Вы оба всё это время обманывали меня! А ты в курсе, что он переписывался со мной от её имени. В курсе?! — мне хочется орать во всю глотку, но голос уже почти сел.

Слова смешиваются с хрипами. Сознание плывёт. Реальность слилась с кошмаром наяву.