От себя (СИ)

— Если у вас там что-то серьёзное, так борись за это! Хватит бежать! Как бы дико это не звучало, но я буду счастлив, если тебе станет, наконец, хорошо. Да, я понятия не имею, как буду жить без тебя… Может даже подохну, как верный пёс, которого за ненадобностью вышвырнула на улицу хозяйка… Но я не могу больше удерживать тебя. В этом нет никакого смысла. Уходи, пожалуйста! Заявление после праздников заберём. Не знаю только, как родителям сказать…

— Не надо ничего им говорить! Я хочу быть с тобой! Хочу быть твоей женой! Ты — идеальный мужчина для меня!

— Даже если бы это было правдой, я теперь ничего не хочу. Ты плюнула мне в душу. Будь добра, уйди уже!

Я с мольбой смотрю на Даню и не двигаюсь с места.

— Да, я жестко накосячила! Ты в праве на меня злиться. Но всё не совсем так, как кажется… Позволь мне объяснить! Пожалуйста!

— С меня хватит! Ты уже достаточно сказала… — прикрыв глаза, устало потирает виски. — Просто уйди!

Ему по-настоящему плохо. Я вижу это.

Сердце болезненно щемит в груди от того, что он страдает из-за меня. Из-за моей тупости.

— Я никуда не уйду! — упрямо заявляю, усаживаясь на скрипучий диван.

— Тогда мне придётся заставить тебя… — от его непривычно ледяного тона у меня мурашки по коже. — Не вынуждай меня!

Никогда не видела его таким жестким и отстранённым одновременно. Это пугает. Но я не сдамся.

— Выставишь насильно? — горько усмехаюсь, не узнавая собственный голос. — Нет, ты не сможешь…

— Этого не потребуется… Считаешь меня идеальным, да? Черта с два! Ты сама в слезах сбежишь отсюда, когда узнаешь, что ещё всё это время делал я…

18. «Ложь во благо?»

— Как ты могла скрыть это от меня?! — с порога охрипшим голосом кричу в лицо обалдевшей матери, руками размазывая вновь нахлынувшие слёзы.

— Чего орешь на весь подъезд? Заходи, давай! — судя по её растрёпанному виду, она уже спала и не ждала гостей.

Делаю шаг в квартиру и сразу же по стене обессилено скатываюсь на пол. Прикрыв лицо дрожащими ладонями, я в голос начинаю рыдать.

— А-а-а! — скулю от беспомощности, прикусив часть собственной ладони, чтобы хоть немного приглушить душевную боль.

Мама ворчит и пытается впихнуть мне в руку горсть каких-то таблеток, но я отшвыриваю их в сторону.

Не поможет мне это! Ничего теперь не поможет!

Когда на слёзы больше не остаётся сил, я беззвучно всхлипываю.

— О чем ты? — угроза Дани мне совсем не понравилась.

Но и на шутника в данный момент он точно не тянул.

Несколько секунд Васильков раздумывал.

— Что ты делал всё это время? Почему молчишь? — не выдерживаю усилившегося напряжения. И тут мне приходит в голову мысль. — Почему я должна сбежать в слезах? Ты изменил мне, да? С этой круглолицей секретаршей в крохотном мини?

— Чего? Хах, нет! Изменять — это твоя прерогатива.

— Я не…

— Ага, расскажи это какому-нибудь другому дурачку! Я читал твои письма об этом старике… Каждое! Правда, в последнем меня хватило только на начало… Посмотри, как теперь выглядит мой смартфон! — достаёт из кармана телефон, на нём полностью разбит экран. — Это я вчера ночью узнал о том, что он поцеловал тебя…

— Что?! — неверяще округляю глаза. — Ты взломал мою почту? Боже, Даня! Зачем ты сделал это?

— Тебе понравилось, да? Хорош был этот старикашка? — сейчас Васильков откровенно пугает меня: выглядит, как умалишенный.

— Нет, не понравилось!

— Врёшь!

— Если ты читал все мои письма Вале, то прекрасно знаешь, что я старалась бороться с этим всем… Я не хотела зайти дальше… А ты бы мог просто со мной поговорить! Почему ты молчал? Ты был в силах предотвратить мою ошибку…

— То есть теперь я виноват в том, что ты страдала по другому мужику, и сорвалась?