От съезда к съезду, или Братья по-хорошему (СИ)

Ничего не поделать: средневековая история это семейная история, а история Руси это история одной семьи — потомков легендарного Рюрика. Владимир Красно Солнышко, крестивший Русь, приходился Рюрику правнуком, Ярослав Мудрый был сыном Владимира. В то время, которое мы сейчас рассматриваем, на Руси правили сыновья Ярослава. Всего сыновей у него было семеро: Илья, Владимир (отец Ростислава, которого грек отравил), Изяслав, который сейчас великий князь, Святослав (отец Олега, Романа Красного и Глеба, который после того, как его выгнал из Тмутаракани Ростислав, стал новгородским князем, но после смерти отца его выставили из Новгорода, а потом он погиб при неизвестных обстоятельствах), Всеволод (отец Владимира), Вячислав (отец Бориса, захватившего Чернигов) и Игорь (у него остался сын Давыд — очень энергичный изгой, о котором мы еще не раз вспомним). Из этих семерых только трое успели побыть великими князьями: Изяслав, Святослав и Всеволод. Это значит, что только их дети имели законное право тоже стать великими князьями, причем в порядке старшинства родителей: сначала дети Изяслава, потом Святослава, а потом Всеволода.

Кроме потомков Ярослава тогда ещё имелись полоцкие князья: тот самый чокнутый Всеслав Брячиславич и его дети. Он был потомком не Ярослава Мудрого, а его родного брата, почему-то Ярославом не добитого. Полоцкие князья Киеву не подчинялись, вели свою самостоятельную политику. Полоцкое княжество тогда фактически было независимым государством.

Скажете, запутано? Это, кстати, еще ничего. Вот когда у детей Ярославичей свои дети появились, а у тех свои — вот это уже жесть пошла. Предохраняться люди тогда еще не умели, князья плодились как клопы, и чем выше была у них рождаемость, тем выше была смертность среди остального населения Руси. Чувство справедливости было у Рюриковичей обострено, и ради нее они ни перед чем не останавливались.

Кстати, чуть не забыл упомянуть, что, если быть совсем точным, на Руси кроме потомков Рюрика жило еще довольно много людей: всяких там древлян, полян и прочих. Но это расходный материал, про них летописцы обычно ничего не пишут. И мы тоже на них останавливаться не будем. Сколько народу погибло 25 августа 1078 года в битве на Сожице, в результате которой Олег захватил Чернигов, а также в остальные дни, когда приведенные Олегом половцы грабили Черниговщину, летописи не сказывают. По крайней мере, ни один Рюрикович пока не пострадал.

До Ярослава Мудрого семейные вопросы у князей решались просто: одному Киев, а всем остальным могила. Дети Ярослава Мудрого решили это положение изменить. Они решили, что убивать братьев нехорошо. Последствия этого гуманного решения мы еще увидим.

А пока вернемся к Чернигову. Пока я описывал семейное древо Рюриковичей, один из них — Всеволод уже добежал до Киева и плакался в жилетку великому князю о неблагодарном племяннике.

Великий князь Изяслав брата поддержал и объявил всеобщую мобилизацию. По тревоге были подняты киевская, волынская и смоленская дружины. Смоленцев вел Владимир Мономах.

Вся эта армия подошла к Чернигову в конце сентября.

Ворота города были заперты.

Владимир постучался.

— Чего надо? — спросили из-за ворот.

— Олега позовите. Мне с ним переговорить надо.

— Нет его. Уехал.

— Тогда открывайте ворота. Князь пришел.

— Задолбали вы со своими князьями! То один, то другой. Олег наш князь. Его отец нашим князем был.

— Ошибаетесь, — возразил Владимир. — Вопрос о назначении князя не может решаться органами местного самоуправления, а находится в исключительной компетенции великого князя Изяслава, который назначил Черниговским князем Всеволода. Исходя из этого, открывайте ворота, иначе ваши действия будут квалифицированы как мятеж и крамола со всеми вытекающими последствиями.

— Спасибо за юридическую консультацию, — ответили черниговцы. — А теперь иди в жопу со своим Всеволодом. Наш князь Олег — тебе это уже объяснили.

Итак, переговоры ничего не дали, и начался штурм.

Войскам Владимира удалось прорваться через восточные ворота во внешний город и сжечь его. Осажденные укрылись во внутреннем городе.

А Олег с Борисом в это время проводили половцам экскурсию по Черниговщине, выполняя свое обещание расплатиться натурой, то есть дать пограбить. И тут разведка доложила о боях в Чернигове.

Крамольники вышли на холм и оценили размеры посланной на них армии.

— Ну что, сразимся? — с ненормальным блеском в глазах спросил Борис.

Олег поежился:

— Я пас. Мне еще жить не надоело. Ты посмотри, сколько их там.

Борис презрительно посмотрел на него, сплюнул себе под ноги и сказал:

— Ну, тогда можешь здесь постоять и посмотреть, как мужчины воюют. Я и один справлюсь.

Олег стоял на холме и смотрел на битву. Он видел, как Борис с половцами налетел на русские полки и почти сразу упал замертво. Битва была жестокая. Олег не видел, как кто-то пронзил копьем спешившегося великого князя. Но смерть Изяслава уже не повлияла на исход битвы. Половцы побежали.

Олег вскочил на коня, позвал свою небольшую дружину и поскакал обратно в Тмутаракань.