От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир

В это время Майер закладывает основу для активного развития мировых финансовых рынков. Объемы и скорость перемещения денег начинали расти, но дом Ротшильдов сделал этот процесс революционным.

Сегодня трудно себе представить, насколько тяжело в начале XIX века было перевести средства за границу: курьеры перевозили тяжелые ящики с золотом, серебром или монетами, процесс был долгим и трудоемким, к тому же им постоянно грозила опасность попасть в руки бандитов или пиратов. Даже национальные финансовые рынки были подвержены этим рискам, а до идеи международного интегрированного рынка было еще далеко[114]. Сказать, что финансовые методы, разработанные Майером Амшелем Ротшильдом и его сыновьями, были уникальными, можно с натяжкой. Нововведения в финансовой сфере появлялись на протяжении нескольких веков в Китае, Персии, Венеции, Генуе, в Нидерландах и в Англии. К тому же рынки как отлаженная сеть покупателей и продавцов легко приспосабливались к переменам, потому что при столь большом количестве игроков появлялся стимул все время искать что-то новое. Заслуга Ротшильдов как минимум в том, что, обслуживая высокопоставленных клиентов — крайне состоятельных людей, влиятельных чиновников, промышленных гигантов, которые вели дела в разных странах, — они предлагали им самые современные, разработанные специально для них финансовые продукты, осмотрительно вели дела и соблюдали конфиденциальность. Иначе говоря, прорыв был не в сути дела, а в том, как его вели. Именно поэтому почти столетие дом Ротшильдов оставался самым влиятельным игроком на рынке. За это время он определил лицо международной финансовой практики высокого уровня, что до него не сделал ни один банк.

Так, банк Ротшильдов одним из первых предоставил людям возможность открывать вклад в своей стране, а обналичивать деньги за ее пределами — в местной валюте, лично или через представителя. Благодаря этому британская компания теперь могла положить на счет клиента в Лондоне фунты стерлингов, а клиент мог снять средства со счета в Вене в австрийских шиллингах. Дом Ротшильдов был международным расчетным центром[115]. Начав с трех крупных финансовых центров — Лондона, Франкфурта и Парижа, — Ротшильды расширили сеть представительств, открыв в 1820-х годах новые филиалы в Вене и Неаполе. Каждым из филиалов управлял один из пяти сыновей Майера.

Ротшильды использовали свой расчетный центр, чтобы инициировать развитие международного рынка облигаций, что оказало существенное влияние на финансы, политику и общество. Например, теперь Пруссия могла выпустить облигацию в Лондоне и использовать ее, чтобы сделать займ в британских фунтах у англичан с выплатой процентов в британской валюте в Лондоне. Такая возможность значительно расширяла финансовые перспективы Пруссии, страны маленькой и довольно бедной, которая не могла рассчитывать на своих граждан, чтобы покрыть все свои финансовые нужды, просто потому, что, во-первых, граждане не могли себе позволить кредитовать правительство на большие суммы, а во-вторых, потому что их было слишком мало.

Семейный банк Ротшильдов располагал достаточными средствами, чтобы через свои филиалы бесперебойно выплачивать проценты своим клиентам по всей Европе. Ротшильды одними из первых создали настоящий международный банк. Несомненно, одна из причин, по которой они смогли преуспеть в своем деле, — это средства, которые удалось собрать семье, но другая — это тот уровень доверия, который они завоевали, налаживая личные связи с европейскими чиновниками.

Кроме того, родственные связи и пять филиалов позволяли Ротшильдам собирать информацию быстрее и лучше, чем это делали их конкуренты, а следовательно, они могли предлагать самые выгодные процентные ставки и обменные курсы в Европе. Ротшильды умели извлечь выгоду из ценовых различий так, как мало кому удавалось. Если голландская облигация продавалась, скажем, в Париже немного дороже, чем в Неаполе, семья имела возможность заметить это и купить облигации в Неаполе, а продать в Париже, получив колоссальную прибыль за счет объемов сделок.

Вскоре Ротшильды, работавшие от имени правительств и состоятельных частных лиц, начали размещать займы на нескольких государственных рынках, выплачивая проценты держателям облигаций в разных городах и всегда в их национальной валюте. Проведение подобных операций требовало глубокого понимания особенностей каждого из рынков, четкого представления о динамике курсов валют, проницательности в определении платежеспособности заемщиков и кредиторов и, конечно, недюжинных организаторских способностей. Ротшильды стали двигателем развития международного рынка облигаций не потому, что до них никто до этого не додумался, а потому что никто не мог обеспечить надежное проведение такого объема операций.