От шнурков до сердечка

– О, благодарю Вас, прекрасно, – с готовностью отвечал мистер Миксер. – Я ехал в коробке первого класса, а это гораздо лучше, чем коробка второго или третьего класса.

Мало кто понял, что он имел в виду, но переспрашивать опять не посмели.

– Чем же, простите за нескромный вопрос, Вы намерены заниматься у нас? – поинтересовался Кухонный Нож.

– Ах, – беспечно отозвался мистер Миксер, – да, в общем, ничем особенно!.. Разве что иногда – изредка, под настроение – взбивать крем.

– Какое утончённое занятие! – воскликнула Маленькая-Вилочка-для-Лимона.

– Пожалуй, – поскромничал мистер Миксер.

Крем он взбивал действительно редко: крем ведь далеко не каждый день нужен в хозяйстве. Зато каждый день мистер Миксер говорил какие-нибудь умные вещи – оказалось, что это его любимое занятие. Так, например, когда утром в кухне раздвигались шторы, мистер Миксер резонно заявлял: «Солнце уже встало». И с этим трудно было не согласиться: шторы действительно раздвигают после того, как встаёт солнце. Или, скажем, позднее, когда часы били двенадцать раз, мистер Миксер со знанием дела отмечал: «Полдень». Это тоже было чистой правдой: в полдень часы действительно бьют ровно двенадцать раз. При виде ножа, разрезающего хлеб, он говорил: «Хлеб надо резать тонко», при виде птички, усевшейся на подоконник: «Птички тоже устают» – и так далее, далее, далее…

Получалось, что мистер Миксер всегда бывал прав, а поскольку всегда правы только мудрецы, его и стали считать мудрецом. И записывать каждое его слово. И никогда ему не возражать.

Маленькой-Вилочкой-для-Лимона было подсчитано, что всего мистер Миксер произнёс около ста тысяч слов, – конечно, он произнёс бы и гораздо больше, если бы однажды, лениво взбивая крем, не сломался. Никто не смог починить его: Мистер Миксер прибыл из Великобритании и потому был устроен как-то совсем особенно. Долгое время он молчал, а потом и вовсе исчез из поля зрения неизвестно куда.

Но слова мистера Миксера повторяли на кухне постоянно: «Как говаривал мистер Миксер, свет надо гасить перед сном», «Как говаривал мистер Миксер, от сквозняка бывает простуда», «Как говаривал мистер Миксер…», «Как говаривал мистер Миксер…»

А однажды на кухне появился странный предмет, состоявший из тонюсенькой длинной палочки, поросшей белобрысыми волосиками. Предмет звали Ёршиком – и предназначен он был для совсем прозаичного дела: мыть бутылки.

– Кто это – мистер Миксер? – спросил Ёршик уже на следующий день, наслушавшись всяческих премудростей.

Маленькая-Вилочка-для-Лимона, блеснув двумя очаровательными зубками, с изумлением уставилась на Ёршика – так, словно впервые увидела:

– Как?! Вы не знаете, кто такой мистер Миксер?

– Нет, – признался Ёршик, и от смущения белобрысые его волосики поднялись дыбом.

– Что же Вы тогда вообще знаете-то? – воскликнула Вилочка, горько усмехнулась и со вздохом пояснила: – Мистер Миксер – гений. Это ему принадлежат все те мудрые слова, которые Вам иногда выпадает счастье услышать.

Ёршик растерялся: по правде сказать, он не мог припомнить, чтобы на кухне – хотя бы и иногда – произносились какие-нибудь особенно мудрые слова.

– Больше всего, – неожиданно встрял Кухонный Нож, – мне нравятся вот эти изречения мистера Миксера. – И он с благоговением процитировал: – «Сахаром подслащивают чай», «Дверь запирают на ключ». «Веником подметают пол».

Неожиданно для всех Ёршик прыснул, смутился и сказал в своё оправдание:

– Хотите, я наговорю вам сотню таких?

– Сотню? – презрительно переспросила Маленькая-Вилочка-для-Лимона. – Да знаете ли Вы, что мистер Миксер оставил нам несколько сотен тысяч столь же прекрасных слов! И все они, между прочим, записаны.

Не в силах подавить душивший его смех, бедный Ёршик с головой нырнул в неожиданно возникшую рядом с ним бутылку из-под кефира… а «кефир – это полезный молочный продукт», как говаривал мистер Миксер!

Легчайшее пока

Ой, сколько носовых платков было на пристани: целое столпотворение носовых платков! Все они были тяжёлыми – одни больше, другие меньше: это зависело от того, сколько в них наплакали. В некоторые, кстати, наплакали столько, что хозяева едва удерживали их в руках. Кое-кто пытался выжимать свои платки прямо в открытое море, но платки тут же намокали снова.

Это было время Большого Прощания: громадный корабль отплывал от пристани. А какие слова летели с берега на борт!.. Даже «Я люблю тебя» один раз пролетело – огромной белой птицей с размахом крыльев метра в два. Другие птицы были не такими большими. Была птица «Я скоро приеду к тебе!», была птица «Береги себя…», была птица «Обязательно напиши, когда прибудешь!»… каких только птиц не было! А была и совсем маленькая птичка – легчайшая птичка из породы «Пока!» – Пока!