От солнца к солнцу

Станки шлифуют деталь, передавая ее из рук в руки. Что ж, это дело обычное. Наладил автоматы, и они пошли, пошли. Подналаживай, если собьются с размера. Но вот тут-то и вся хитрость. Эти в подналадке не нуждаются. Они приняли на себя часть обязанностей наладчика. Электронные контролеры следят за размерами и сами командуют шлифовальным кругам сблизиться! Абразивы-то стираются, зазор между кругами увеличивается. Разве уследить за этим человеческому глазу? Микроны… «Контролеры» стоят по всей линии, и самому махонькому микрончику не проскользнуть у них «между рук». А наиболее бдительный караульщик в конце линии — на приемке. Подержите деталь в ладони, суньте «контролеру» — не примет, отшвырнет в сторону. Вы нагрели ее, она «потолстела» на 4 микрона, и такую «толстуху» аппарат бракует. Он ощупывает детали придирчиво, проверяя по всем статьям. А статьи такие: овальность, конусность, бочкообразность, корытность. Чуть «фигурой» не вышла — брак, загорается красная лампочка. Такой контрольный аппарат работает на электронике, на полупроводниках. Устройство настолько сложное, что инженер сказал мне:

— Принцип могу объяснить, а о деталях — слово наладчику!

Наладчик — молоденький, бойкий, чуточку с гордецой. Еще бы, такая машина в руках! Записываю о нем: побывал уже в армии, служил радистом в авиации. И сейчас в авиации: летчик-спортсмен, планерист. Откуда родом? Есть такая деревня Томак-кассы. Ого, так он земляк старика Федорова. Он из деревни, где когда-то родилась песенка, упрятанная ныне в федоровской «шкатулке»:

Чем приметны такие, как мы, бедняки?
Подолом шубенки в грязи — тем мы и приметны.

Попробуйте сказать такое про этого юного хранителя электронных тайн!..

Я узнал Чувашию еще до того, как ее сын Андриян Николаев взлетел в космос.

Но, думается, имею право назвать этот очерк: «Республика космонавта».

ИЗ УКРАИНСКОГО БЛОКНОТА

Но солнце, солнце зовет нас за собой! Оно уже над Украиной.

Маршрут — индустрия.

Решаю начать это путешествие с Полтавы, чтобы, выбравшись затем у Кременчуга к Днепру, продолжить его вниз по реке — к Днепропетровску и Запорожью. Но почему все же избрана такая необычная исходная точка для индустриального маршрута по Украине? Вы думаете, что Полтавщина — это хлеб. Ошибаетесь, не только хлеб!

Главная улица Полтавы выводит к откосу над Ворсклой. За рекой — простор, раздолье, синий лес. И в том лесу, чудится мне, скопились войска Петра: гренадеры, драгуны, артиллерийские полки. Ждут сигнала к переправе, к бою со шведами…

В Полтаве, которая старше Москвы на триста лет, царицей— История. Тут сам как-то сразу настраиваешься на исторический лад. А к тому же еще и слышишь, как кто-то позади тебя рассказывает сочно, вкусно, мешая русскую и украинскую речь:

— …Перед вами усадьба письменныка Котляревського. За собором в кинци площади була ратуша. Там працював возный — по-нынешнему председатель горисполкома. Левее внизу бачым садыбу Терпелыхи, матери Наталки Полтавкы. Сюды до нее, до Наталкы, ходыв возный. Але зря, бо вона ждала свого нареченного. Котляревський все це бачыв и опысав в пьесе…

Тесным кружком сгрудились приезжие школьники вокруг пожилого человека в широкополой шляпе и с такими же традиционными запорожскими усами. Он словно и сам только что шагнул сюда из пьесы Котляревского. Шагнул и движется вдоль откоса по площади, и за ним, как за чародеем, бредут ребята.

Он и в самом деле чародей: к чему бы ни прикоснулось его слово — все оживает.

Так познакомились мы с Филиппом Ивановичем Бойко.

В каждом городе есть такой любитель старины, знаток своего края. Этот образ стал уже тривиальным в очерковой литературе. И я не вводил бы Филиппа Ивановича в свой рассказ о Полтаве, если б не считал его самым страстным, самым одержимым из всех подобных энтузиастов. А я немало повстречал их, странствуя по стране. Хочется, чтобы вы тоже повидали собранную Бойко коллекцию древней утвари, прочли отчеты о пятнадцати археологических экспедициях, лично им предпринятых, перебрали его картотеку знаменитых полтавчан, в которой более 600 имен. Выньте из нее несколько карточек. В Москве есть больница Склифосовского, он здешний. И певец Козловский отсюда, только редко навещает свой город. А местная речушка Тарапунька дала псевдоним другому артисту, тоже полтавчанину. Да и напарник его Штепсель — тутошний… Знаете ли вы, что Полтавщина вскормила 128 Героев Советского Союза? Об одном из них, о Щербакове, идет давний спор со смолянами. Как установил Бойко, Щербаков родился в пути, в поезде, стоявшем в тот момент на станции Смоленск. Но сразу был привезен в Полтаву, где рос, учился, работал до самого ухода в армию. Так чей же, спрашивается, Щербаков — полтавский или смоленский? Могут ли претендовать на него смоляне?

Извините, пожалуйста, я заговорил уже так, словно и сам из Полтавы. Но это влияние Филиппа Ивановича!