От солнца к солнцу

Но вернемся к рыбе. Найти ее при помощи эхолота, фиш-лупы не значит еще поймать. Сельдь хитра. Сельдяной косяк маневрирует, увертывается от погони, независимо от того, где вы за ним гонитесь — возле Камчатки или в Атлантике. Утверждают, что сельдяной косяк неким чутьем чует, кто его преследует и преследует ли; будто бы он не боится торговых судов и улепетывает от траулеров, каким-то образом их различая… Кажется, засекли, настигли, но не успели заарканить, выскочил из петли. Бывает, эхолот пишет, фиш-лупа фиксирует — по всем признакам селедка. А в сетях опять медуза, пертуй и прочая океанская чепуха. Потому что ночь, а ночью сельдь подымается на верхние горизонты, смешивается со всякой мелочью, которой тьма-тьмущая, с планктоном, как бы прикрываясь, камуфлируясь, обманывая эхолот, фиш-лупу и самого ловца, даже очень бывалого. Но можно и хитрую селедку перехитрить. Идет косяк. Вы знаете его направление, его скорость, а также скорость течения. Перебегите дорогу косяку, поставьте ему сети на пути. Так, чтобы он сразу, не очухавшись, не подозревая никакой угрозы, с ходу, с разгона — да в капкан!

Автора спросят: откуда такая осведомленность, такой опыт? Не таюсь: чужой опыт. Изложил как мог то, что узнал от капитанов. И, в частности, от Хария Лидакса, Героя Социалистического Труда.

Харий Лидакс — один из детей капитана Гранта. Не Гарри Гранта с исчезнувшей «Британии», а Яна Валтовича Гранта, старейшего на Балтике судоводителя. Всех, кто плавал когда-нибудь под его командой, зовут «детьми капитана Гранта».

Харий Лидакс, как и капитан Гайлитис — помните? — тоже бывший самый молодой. Но это было совсем недавно, шесть лет назад. Сейчас ему 27, и он не очень-то бывший, он «еще из самых молодых.

Когда старик Грант уходил на пенсию, его спросили:

— Кого вместо вас?

Ян Валтович сказал:

— Лидакса, я думаю.

Он сказал так, хотя Харий ходил с ним как штурман только в два рейса. Только в два? Но рейсы-то в Северную Атлантику чуть не по полгода каждый. Можно за это время узнать человека, тем более — в море. В море верная проверка. К тому же капитан Грант был знаком с Фрицасом и Яном Лидаксами, плавал с ними на парусных ботах, под веслами и помнил мальчишку, который помогал на каникулах деду и отцу. Это был Харий. Мальчишки в рыбачьих поселках знают, что такое море. И море их знает.

— С морем шутки не шутят, — говорил дедушка Фрицас.

А вообще-то он не любил говорить. Бабушка жаловалась:

— Сорок пять лет живем вместе, и сорок пять слов слышала я от него. В год по слову.

С дедом Фрицасом случилась однажды беда в заливе. Он вышел в декабре под парусом снимать сети. Штормило — обычное декабрьское дело, но ветер усиливался. Лодку относило от сетей, старик спустил паруса, сел на весла. Волны перекатывались с кормы на нос. Вокруг сетей кипело, рыбак попробовал вытащить их, не смог, отнесло. Сладил с ветром, волной отбросило, обошел волну, сети снова не поддались. Еще раз попытался, раскровянил руки. Решил возвращаться к берегу. Выгреб к мысу, вытащил лодку на берег, свернул парус. Но не ушел. Кто знает, какие у него были мысли? Боялся, что сочтут трусом? Или решат, что бросил сети потому, что они колхозные, свои бы не бросил… Словом, не ушел. Столкнул лодку в воду, сел — и к сетям. Ветер переменил направление, спал, волны укладывались. Сети враз поддались. И все-таки старик опоздал. Чувствовал, что мороз крепчает, спешил — и не успел. Залив начал замерзать, а замерзает он в этих краях моментально. Волны еще рябили — и уже намертво скованы. Все вокруг в ледяной корке. Она достаточно крепка, чтобы лодке не пробиться, и не такой еще толщины, чтобы идти по льду. Так старый Фрицас оказался в плену. Нужно было ждать, чтобы лед или растаял, или стал крепче. На оттепель не надейся — декабрь! Но и мороз не прибавлял. Лед нарастал медленно. Прошла ночь Старик вылез из лодки, ступил ногой, провалился. Стал грести, чтобы протолкнуться сквозь лед. А он — молодой, острый. Пробьет брешь — погибай. Жди! Продуктов не захватил, курево кончилось, сосал пустую трубку. А погода издевалась: то таяло, то морозило. Еще сутки прошли. Лодка вмерзла в ледяное поле. Не сдвинешь. Ткнул палкой в лед — кажется, окреп. Ступил обеими ногами, потрескивает, а держит. Но взвалил на плечи сети с замерзшей рыбой, под ногами треснуло, раздалось. Успел ухватиться за борт лодки, выкарабкался. Что делать? Ноги мокрые. Пока не замерз, надо идти к берегу. Не пошел. Сидел, ждал, пока лед станет еще крепче, чтобы можно было идти с грузом… Когда люди двинулись по окрепшему льду на поиски старого Фрицаса, они встретили его в двух милях от берега. Старик тащил тяжелые, полные улова сети. Он сказал, чтобы все шли за лодкой, а он дойдет сам. Не послушали, уложили в санки. В больнице врач сказал, что отморожены ступни, удивительно, как он шел… Поправившись, старик не хотел рассказывать, что с ним приключилось в море. Потребовалось полгода, чтобы выпытать у него некоторые подробности, вытягивая по словечку. Тогда-то он и сказал внуку:

— С морем не шутят.