От советов к олигархам (СИ)

Теперь мы переходим к эволюции состава совокупного национального богатства (как государственного, так и частного) в России в период 1990-2015 годов. До сих пор мы ориентировались на национальное богатство рыночной стоимости. То есть, корпоративные активы оценивались по преобладающим ценам на фондовом рынке. Это объясняет значительную часть колебаний соотношения между национальными богатствами рыночной стоимости и национальным доходом: стоимость другого внутреннего капитала (который включает стоимость корпоративного капитала и нежилых несельскохозяйственных земель) очень мала в конце 1990-х - начале 2000-х годов из-за низкой рыночной стоимости российских компаний. Напротив, национальное богатство рыночной стоимости в 2008-2009 годах значительно выше, из-за высоких корпоративных и жилищных оценок. Другая, взаимодополняющая точка зрения на национальное богатство состоит в том, чтобы смотреть на национальное богатство, ориентированное на книги. То есть, стоимость корпораций определяется как разница между стоимостью их нефинансовых и финансовых активов и стоимостью их финансовых обязательств, не связанных с капиталом. Если мы применим это определение, мы обнаружим, что уровни другого внутреннего капитала и общего национального богатства гораздо менее волатильны. По сути, это устраняет колебания фондового рынка. Стоит также отметить, что национальное богатство в стоимостном выражении систематически превышает рыночное национальное богатство в России.

Другими словами, коэффициент Q Тобина, т. Е. Соотношение между рыночной стоимостью и балансовой стоимостью всегда меньше единицы, в том числе на пике бума фондового рынка в 2008 году. Стоит отметить, что существует очень разные способы интерпретировать тот факт, что Тобин Q систематически ниже единицы. Есть много стран с хорошо функционирующими правовыми системами, к которым Россия ни в коем случае не относится, где коэффициенты Q систематически ниже одного, например, Германии, Скандинавских стран или Японии (см. Piketty and Zucman, 2014).

Стандартное объяснение - это модель заинтересованных сторон: различные участники, помимо акционеров, включая представителей рабочих, а иногда и областное правительство, разделяют корпоративную систему принятия решений, что может снизить рыночную стоимость акций, но не обязательно социальную ценность компаний.

Разумеется, логичнее было бы думать о менее оптимистичной интерпретации низких коэффициентов Q, которые могут лучше соответствовать российскому делу, например, к плохо определенным правам собственности и низкой защите пакетов акций в компаниях (а также просто потому, что правовая система просто работает очень плохо). Еще одна причина, по которой менее одного Тобина Q в России может быть связана с низкой рыночной оценкой капитала, унаследованного от советской эпохи.

История о чрезмерной и неконкурентоспособной советской промышленности достаточно известна. Но унаследованный капитал по-прежнему составляет значительную часть российского капитала, и многие отрасли промышленности искусственно поддерживаются в рамках государственной социальной политики. В какой-то степени это объяснение дополняет вышеупомянутое, поскольку правительство может уменьшить контроль над акционерами в наиболее прибыльных секторах, таких как природные ресурсы, в рамках более широкой системы распределения арендной платы (Gaddy and Ickes 2002, Gustafson 2012).

Вероятнее всего то, что этот низкий уровень рыночной оценки отражает важность оффшорных активов и юридического аутсорсинга в управлении и управлении российскими корпорациями и государством. То есть еще одна причина, по которой рыночная стоимость акций, торгуемых на российском фондовом рынке, относительно низка, может заключаться в том, что российские корпорации внедряются в сложную коррупционную и преступную связь контрактов и оффшорных юридических лиц, через которую управляется российская правовая система, а торгуемая на московском фондовом рынке часть акций - это только видимая часть.

Некоторые из основанных на конкретных случаях доказательств, данных юристами-юристами, такими как Нугайре (2014, 2015, 2017), согласуются с этой интерпретацией. Для анализа этих проблем необходимы дополнительные исследования.

3.4. Сравнение с западными и другими бывшими коммунистическими странами.