От советов к олигархам (СИ)

Более удивительно, почему новые финансовые активы, которые были накоплены российскими домохозяйствами в 1990-х годах, в частности, посредством ваучерной приватизации, не компенсировали эту потерю. Конечно, когда ваучеры были впервые введены в 1992-1993 годах, российским домохозяйствам было очень сложно узнать, что делать с этими новыми финансовыми инструментами и поставить на них цену. В более общем плане можно утверждать, что в хаотическом денежно-политическом контексте 1990-х годов не удивительно, что рыночная стоимость финансовых активов домашних хозяйств оставалась относительно низкой до середины и конца 1990-х годов. Труднее понять, почему такие чрезвычайно низкие оценки сохраняются после этого. В частности, несмотря на впечатляющий бум российского фондового рынка, который произошел в период с 1998 по 2008 год, поразительно видеть, что общие финансовые активы, зарегистрированные как принадлежащие российским домохозяйствам, в 2008 году составляли чуть более 70% национального дохода, то есть уровень, наблюдаемый в 1990 году.

На наш взгляд, основным объяснением этого парадокса является тот факт, что небольшая подгруппа российских домохозяйств обладает очень значительным капиталом в оффшорах, т. е. незарегистрированными финансовыми активами в оффшорных центрах. Согласно нашим базовым оценкам, объем капиталовложений в оффшорные сети постепенно увеличивался в период с 1990 по 2015 год и составляет около 75% национального дохода к 2015 году, то есть примерно столько же, сколько зафиксированные финансовые активы российских домохозяйств. Это говорит о глубокой коррумпированности российского общества. По определению, оффшорные активы трудно оценить, и мы, конечно же, не делаем вид, что наши контрольные оценки совершенно точны. Но порядки величины кажутся разумными даже в том случае, если что-то может быть несколько недооценено. Теперь мы перейдем к более подробному изложению построений этих оценок состояния оффшорного капитала.

3.2. Оценка объемов бегства капитала и оффшорного богатства в России.

Чтобы оценить рост и величину оффшорного богатства, принадлежащего российским домохозяйствам, естественно начать с изучения эволюции торгового и платежного баланса России. Здесь поразительным фактом является контраст между очень большими торговыми излишками и относительно скромными иностранными активами.

С начала 1990-х годов Россия увеличивает профицит торговли с каждым годом. Эти положительные данные торгового баланса, в основном обусловленные экспортом нефти и газа, составили около 5% национальный годовой доход в период между 1993 и 1998 годами, до 20% национального дохода в 1999-2000 годах, и в период с 2001 по 2015 год стабилизировалось около 10% национального дохода в год.

В период 1993-2015 годов средняя торговля излишек приблизился к 10% национального дохода в год (9,8%). Иными словами, каждый год в течение более чем 20 лет российская экономика экспортирует около 10% своего годового объема производства, превышающего его импорт. Учитывая, что первоначальное финансовое положение страны в 1990 году было почти равным нулю (очень мало иностранных активов, очень небольшой внешний долг), это должно было привести к массовому накоплению иностранных активов российскими резидентами (правительством, домашними хозяйствами и корпорациями).

Парадокс заключается в том, что чистые иностранные активы, накопленные Россией, на удивление малы: около 25% национального дохода к 2015 году. Если более подробно посмотреть на баланс России по отношению к остальному миру, мы обнаружим, что как иностранные активы (т. е. активы, принадлежащие российским резидентам в остальном мире), так и внешние обязательства (т. е. активы, принадлежащие резидентами остального мира в России) значительно возросли после падения Советского Союза. Оба они были крайне малы в 1990 году (около 10% национального дохода), что отражает низкий уровень финансовой интеграции с остальным миром и сильный контроль над капиталом. К 2015 году иностранные активы достигли почти 110% национального дохода, а внешние обязательства были близки к 85% национального дохода, поэтому чистая позиция по иностранным активам составляла около 25% национального дохода. Как мы можем объяснить такой низкий уровень чистого накопления внешнего богатства?