От средневековья к новому времени

В отличие от астрономии и физики прогресс в иных областях знаний о природе шел главным образом за счет накопления, описания и систематизации новых фактов. Ряд крупных открытий в фармакологии сделал Парацельс. Георг Агрикола (1494–1555) прославился трудами по горному делу и минералогии: он подвел итог современному уровню знания, дав новые импульсы практике. Уроженец Фландрии Г. Меркатор (1512–1594) составил наиболее достоверные карты европейских стран, а также карту мира в новой проекции, особенно важной для навигационных измерений. Это стало началом нового этапа в развитии картографии. Немецкие ученые Э. Корд, О. Брунфельс, И. Бок обогатили ботанику, но особенно велики были заслуги Л. Фукса (1501–1566), который ввел в науку наиболее широкую и систематизированную ботаническую номенклатуру. Крупный вклад в зоологию своей «Историей животных» внес швейцарский исследователь К. Геснер (1516–1565).

Освобождение научной мысли от засилья традиций, развитие эксперимента и тяги к опытным знаниям, первые значительные шаги в выработке индуктивного научного метода, сближение теории с практикой — все это было длительным и сложным процессом. Он совершался на фоне широкого распространения «охоты на ведьм», порой принимавшей характер массовой истерии; повального увлечения «образованного общества» астрологическими предсказаниями, дань которым отдал даже Кеплер; расширения занятий магией и алхимией с ее поисками «философского камня». Утверждение новых научных представлений о природе шло в острой борьбе с идеологией отживающего средневековья.

Противоречивым было и развитие литературы. В Германии оно не привело к созданию произведений, сравнимых по художественным достоинствам с вершинами европейской литературы эпохи. Во второй половине XVI в. здесь широко распространилась «гробианская литература» — сатира, описывающая пороки людей с площадной откровенностью, использующая приемы примитивного комизма. В потоке изданий немецких народных книг, где по-прежнему господствуют традиции средневековья (интерес к рыцарским сюжетам и различным легендам), выделяется лишь несколько произведений: «Шильдбюргеры» — книга, высмеивающая тупоумие немецкого мещанства, обработки легенд о докторе Фаусте, «знаменитом чародее и чернокнижнике», и о «вечном страннике» Агасфере.

С традициями народной литературы было связано творчество крупнейшего поэта XVI в. Ганса Сакса (1494–1576). Черпая из фольклора многие мотивы своих стихотворений, пьес и коротких забавных рассказов, он выражал массовые вкусы и представления, был певцом всего житейского; его идеалы типичны для бюргерства — он прославляет уют, благополучие, устойчивый порядок. Он обладал юмором, умением зорко подметить характерную деталь, живо передать чувства, вызванные красотой природы. Творчество Сакса широко отразило мозаику бытовых ситуаций и нравов его времени.

Во второй половине XVI в. повсеместно распространяется риторичная и назидательная «школьная драма», для которой классическими образцами чаще всего служили произведения Сенеки. Немецкий театр, однако, оставался малоразвитым. К концу столетия в нем господствовали приезжие труппы «английских комедиантов», в упрощенных переделках ставившие Марло, Шекспира и других авторов. Увлечение переводной литературой, особенно французскими галантными романами и пасторалями, было характерно для придворного общества. Начался длительный процесс «порчи языка» — в придворных кругах пользовались смесью немецкого с французским, а в бюргерских, стремившихся подражать моде, к этому добавлялись еще вкрапления школьной латыни.

С этими явлениями резко контрастировало бурлящее немецкое литературное словотворчество, одним из первых выразителей которого стал сатирик И. Фишарт (1546–1590). Широко используя гиперболу, гротеск, сочетание буффонады и назидательности, он бичевал упадок нравов, религиозный фанатизм, произвол властей, создал карикатурные образы монахов, с особой язвительностью нападал на иезуитов. Языковые нагромождения у Фишарта предвещали тенденции барочной литературы с ее тягой к сгущению красок и неожиданным столкновениям слов, общей дисгармоничностью мышления.

Усиление провинциализации немецкой культуры и возраставшее засилье вкусов придворного общества, подражавшего дворам Франции или Испании, привели к тому, что защита родного языка стала восприниматься как насущная патриотическая задача. Дело его литературного развития пытались взять на себя языковые общества. Самым влиятельным из них стало «Плодоносящее общество», почти целиком дворянское; в него входили крупнейшие литераторы — Опиц, Грифиус, Мошерош.