От Сталина до Ельцина

И теперь, сказав об охоте, он тотчас забыл о всех делах. Быстро собрались. Я и Брежнев оказались в лодках с егерями, и мы поплыли охотиться на уток. Косыгин с Подгорным углубились в лес, предупредив, что пойдут на лося. Через несколько часов они вернулись ни с чем.

Во время обеда Брежнев и я рассказывали о том, сколько каждый из нас подбил уток. У Брежнева было больше птичьих трофеев, как у заядлого и опытного охотника. Он за столом весело поглядывал на меня как на побеждённого и был в благодушном настроении.

После обеда мы продолжили работу уже в другом режиме. Повеселевший Леонид Ильич слушал мои выкладки в цифрах и даже порой согласно кивал головой. На следующий день мы свою работу закончили.

Через несколько дней на заседании Политбюро ЦК Брежнев заявил:

— Я два дня слушал Байбакова, а теперь спать не могу.

И всё-таки представленный нами проект Брежнев поддержал.

В ходе реализации плана девятой пятилетки возникли непредвиденные трудности, сказались недостатки, прежде всего в строительстве и сельском хозяйстве, что отразилось на общем росте национального дохода. Мы систематически контролировали выполнение плана, но должных мер к устранению выявленных недостатков не принималось. А обстановка с каждым годом усложнялась. С министерствами у нас то и дело возникали конфликты. Плановые задания по вводу производственных мощностей выполнялись плохо. Только оттого, что мы недополучили сельскохозяйственной продукции в неурожайные годы, существенно снизились против плана производство товаров народного потребления и розничный товарооборот, уменьшился общий рост национального дохода. Надо было срочно обсудить создавшееся положение с высшим руководством государства.

Зная, как непросто выходить с подобными вопросами «наверх», мы старались отразить в своих документах только главное.

Выступая на заседании Политбюро, посвящённом подготовке плана на следующий год, я отмечал, что производственный потенциал ряда ведущих промышленных отраслей оказался намного ниже, чем намечалось в планах, и это отрицательно скажется на развитии экономики в последующие годы. Я говорил также о том, что возможные трудности в исполнении плана связаны во многом и с безответственностью ряда министров и руководителей ведомств, что пятилетка, судя по всему, будет провалена и в значительной мере по качеству.

В свою очередь и Госплан был подвергнут жёсткой критике за допущенные диспропорции в развитии экономики, за недостаточный контроль выполнения планов, за недочёты в балансовой работе.

На заседании Политбюро разговор шёл в основном о состоянии дел в капитальном строительстве и использовании действующих производственных мощностей. Указывались такие крупные недостатки, как распыление средств по многочисленным объектам, нарушение сроков строительства и превышение сметной стоимости. Также отмечалось, что большое количество металла, леса, цемента, предназначенных для централизованного строительства важнейших объектов, часто разбазаривается и раздаётся без толку.

Леонид Ильич выглядел расстроенным — он не любил слушать любые неприятные вещи, и сейчас, хмуро напустив густые брови на глаза, недовольно поглядывал в мою сторону: почему я излишне драматизирую положение, почему говорю одни неприятности.

Возвращаясь из Кремля, я вспоминал заседания у Сталина, где я бывал как нарком. Там остро ставились вопросы, члены Политбюро смело высказывали своё мнение, определялись сроки реализации решений, назначались лица, ответственные за их выполнение. И мы знали, что если есть указание Сталина, для нас оно — неукоснительный закон. Умри, но всё выполни. А выполнил — оценят, поощрят, поставят в пример. Так почему же теперь кое-как выполняются постановления правительства? Откуда такая безответственность? У тех же капиталистов на производстве жёсткая, безоговорочная дисциплина. И ответственность — прежде всего — материальная.

На следующий день состоялось расширенное заседание коллегии Госплана с участием Косыгина, а также руководителей Госснаба, Комитета по науке и технике и Госстроя.

Открыв заседание, я коротко изложил основные, принципиальные положения, высказанные мною на Политбюро. Затем выступил Косыгин и подчеркнул, что составление плана развития народного хозяйства такой огромной страны — дело очень ответственное, и от того, как он составлен, как предусмотрено в нём использование материальных, трудовых и финансовых ресурсов, зависит повышение уровня жизни народа. Было отмечено, что работа Госплана — трудная, более того, это, пожалуй, одна из крупнейших и важнейших сфер в хозяйственном управлении. Госплан СССР — генеральный штаб страны в области экономики, поэтому спрос с него особый, — значимо подчеркнул Алексей Николаевич.