От Сталинграда до Берлина

В своих воспоминаниях Г. К. Жуков приводит такой телефонный разговор с Верховным. В ответ на просьбу Жукова отсрочить контрудар на время, необходимое для полного сосредоточения всех войск и средств их усиления, Сталин сказал:

«— Думаете, что противник будет ждать, пока вы раскачаетесь?.. Еременко утверждает, что противник может взять Сталинград при первом же нажиме, если вы немедленно не ударите с севера».

Далее Г. К. Жуков пишет:

«Я ответил, что не разделяю эту точку зрения и прошу разрешения начать общее наступление 5-го, как было ранее намечено. Что касается авиации, то я сейчас же дам приказ бомбить противника всеми силами»[8].

Я далек был в то время от такого рода переговоров с Верховным и от действий высоких штабов. Но я полностью подтверждаю правоту Г. К. Жукова. Противник был остановлен на внутреннем обводе, темп его наступления был медленный и нерешительный. Прорваться к городу и взять город — это вещи разные. В пригородах наши войска сражались упорно, и в уличных боях враг не мог не увязнуть.

Но Ставка торопила.

3 сентября перешла в наступление 1-я гвардейская армия. Но она начала его без достаточной артиллерийской и авиационной подготовки и поддержки, не успев подтянуть к исходным позициям всех своих сил. Продвинувшись на пять-шесть километров, армия была остановлена противником.

На внутреннем обводе в это время противник вел перегруппировку сил. Не произошло у нас изменений и до 5 сентября.

5 сентября Г. К. Жуков, выполняя приказ Ставки, начал наступление тремя армиями — 1-й гвардейской, 24-й и 66-й. Г. К. Жуков пишет, что плотность артиллерийского огня была незначительной, она не обеспечивала подавления огневых систем противника, ожидаемых результатов не дала. Нашим войскам не удалось полностью выполнить поставленные задачи.

Тяжелые бои к северу от города продолжались до 15 сентября. Войска вводились в бой прямо с пятидесятикилометрового марша. Но продвинуться или сбить противника с позиций и прорваться на юг, к городу, не смогли.

12 сентября заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков и представитель Государственного Комитета Обороны Г. М. Маленков послали следующий документ в Ставку.

«Москва, тов. Сталину.

…2. Начатое наступление 1, 24 и 66-й армий мы не прекращаем и проводим его настойчиво. В проводимом наступлении, как об этом мы Вам доносили, участвуют все наличные силы и средства.

Соединение со сталинградцами не удалось осуществить потому, что мы оказались слабее противника в артиллерийском и авиационном отношении. Наша 1-я гв. армия, начавшая наступление первой, не имела ни одного артиллерийского полка усиления, ни одного полка ПТО и ПВО.

Обстановка под Сталинградом заставила нас ввести в дело 24-ю и 66-ю армии 5.9, не ожидая их полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления. Стрелковые дивизии вступали в бой прямо с пятидесятикилометрового марша.

Такое вступление в бой армий по частям и без средств усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником.

3. Никаких других и неизвестных Ставке задач мы перед собой не ставим…»[9].