От Сталинграда до Берлина

Подхожу к калитке. Из окна через палисадник донесся гневный голос Азина. Он, видимо, кого-то крепко пробирал. Я с опаской подумал: стоит ли в такой момент показываться ему на глаза? Потом сам себе не будешь рад… И все же решил зайти. Вхожу. В прихожей никого нет. Останавливаюсь на пороге в горницу. Азин один. Взглянув на мою перебинтованную, висящую на ремне руку, он притих, затем быстро подошел ко мне, обнял:

— Вернулся? — и, не дожидаясь ответа, снова сжал меня в своих крепких объятиях. — Молодец. И полк твой стал… бронированный.

В ту пору бронированными назывались самые боеспособные части. В устах Азина это прозвучало как оценка, как признание, что отныне 40-й полк вошел в число заслуженных частей 28-й дивизии.

Затем Азин, повысив голос, продолжал высказывать прерванные моим приходом мысли:

— Ты понимаешь, что происходит… Пусть поп со своей попадьей бегут к белогвардейцам! Но почему церковный староста и даже сторож сбежали к белым? Неужели и они считают себя буржуями?!

— Может быть, это тот самый поп, который под Мурзихой вел белогвардейских солдат в атаку? — напомнил я. — И если он жил в этом доме, то сюда не вернется.

Разузнав у Азина, как скорее найти свой полк, я тотчас же выехал на тракт Елабуга — Сарапул.

Проезжая по знакомым местам, где всего несколько дней назад проходил фронт, я видел, как возвращалась сюда мирная жизнь. Крестьяне пахали землю. На лугах и выгонах паслись коровы, овцы… Чувствовалось, что население спокойно. Оно верит в силу Красной Армии и надеется, что белые сюда уже никогда не вернутся.

Свой полк нагнал вечером в деревне Яжбахтино, в 35 километрах западнее Сарапула.

Штаб расположился в школе. В освещенном окне увидел множество людей, сидящих в одном большом классе. Там шло полковое партийное собрание. С понятным волнением переступил порог. В президиуме — Денисов, Горбунов, Федотов, Гурьянов и Андриянов. Заканчивалось обсуждение вопроса о международном положении, без чего, как правило, партсобрания тогда не проходили. Чтобы не прерывать докладчика, тихонько сел с краю, радуясь своему возвращению, тому, что я опять вместе с боевыми, настоящими друзьями…

Сразу же после собрания коммунисты разошлись по подразделениям. Это было уже утром 2 июня 1919 года. Разъезды разведчиков выдвинулись вперед до рассвета. За ними авангард — 3-й батальон. К четырем часам утра тронулись главные силы полка, и для меня снова началась та самая жизнь, без которой я не мыслил своего существования.

Все красноармейцы знали, что в этот день мы должны взять Сарапул. Мы с Денисовым находились в авангардном, 3-м батальоне.

К семи часам утра подошли к деревне Юрино. Здесь конная разведка предупредила нас, что впереди — каппелевский полк, около полутора тысяч штыков и сабель. Они изготовились к атаке и идут на нас.

Как потом выяснилось, перед нами действительно был особый полк генерала Каппеля — отборные вояки, сынки зажиточного казачества. Их называли «бессмертниками».

Послав связных в батальоны с предупреждением о «бессмертниках», мы решили встретить каппелевцев по-своему: авангардный батальон завязывает огневой бой на прежнем направлении, а 1-й батальон из главных сил развертывается на восточной окраине деревни Юрино для решительного удара с фланга.

Артиллерийская батарея стала на западной окраине деревни. Отсюда была хорошая видимость в сторону противника километра на три-четыре. Командирам и красноармейцам было приказано идти в контратаку лишь после того, как наша артиллерия откроет огонь.

Я оставался при командире батареи. Комиссар Денисов — с 1-м батальоном, который развертывался левее села.

И вот показались цепи белогвардейцев. В центре шла пехота, на флангах — кавалерийские подразделения. Командир батареи собрался было открыть огонь, но я остановил его:

— Погоди!

План был прост: подпустить белогвардейцев поближе, ошпарить их картечью, а затем перейти в атаку.

Я не пожалел, что остался при батарее. Когда белогвардейские цепи сблизились с нашими примерно метров на 300 и открыли огонь, тогда дал команду артиллеристам:

— Начинай!

Залпы прямой наводкой сделали свое дело — каждый снаряд ложился в самую гущу цепей врага. Наши батальоны тут же поднялись. Это было так неожиданно для каппелевцев, что они, не приняв боя, повернули обратно. Драпали они отменно: на дороге остались не только винтовки, цинки с патронами, но и сапоги — босиком ведь бежать легче. Нагнать мы их не могли.

Достигнув поселка Сигаево, 3-й батальон был повернут на юго-восток, чтобы захватить село Усть-Сарапулка, в то время как главные силы вместе с 28-м кавалерийским полком почти без боя заняли Сарапул.

Каппелевские «бессмертники» даже не попытались оборонять этот город.

Жители Сарапула встретили нас радостно. За время короткого пребывания под властью колчаковцев они узнали, что несет трудовому народу белая гвардия — плетки, виселицы, расстрелы…