От Сталинграда до Берлина

В эти дни нам пришлось серьезно поспорить с командующим артиллерией фронта генерал-майором В. Н. Матвеевым. Он требовал, чтобы артиллерийские части, прибывавшие со своими дивизиями на усиление 62-й армии, переправлялись на правый берег Волги, в город, а Военный совет армии категорически возражал против этого. Мы оставляли артиллерийские полки стрелковых дивизий за Волгой, а наблюдательные пункты переносили на правый берег, откуда можно было руководить маневром огня орудий и батарей на широком фронте. Только минометы и противотанковую артиллерию мы просили переправить вместе со своими частями.

В городе, как я уже отметил, мы не могли иметь ни конной, ни механической тяги для артиллерии. Следовательно, мы лишались маневра колесами. Перетаскивать пушки и гаубицы на руках через развалины городских зданий и по изрытым бомбами и снарядами улицам было невозможно. Доставка снарядов для артиллерии через Волгу в город со второй половины сентября стала делом очень тяжелым, порой совершенно невозможным. Днем враг просматривал все подходы с востока к Волге. С 22 сентября, выйдя к центральной пристани, он обстреливал прицельным огнем каждую лодку. Рассчитывать на ночную перевозку боеприпасов также было рискованно: противник знал районы наших переправ и на протяжении всей ночи освещал Волгу, подвешивая над ней осветительные бомбы и ракеты. Значительно легче было за сто километров подвезти боеприпасы к Волге, чем переправить их через километровое водное пространство.

Военный совет фронта принял нашу точку зрения.

Решение оставить дивизионную артиллерию на левом берегу сыграло положительную роль в ходе оборонительных и наступательных боев в городе.

Оставив пушечные и гаубичные полки за Волгой, каждый командир дивизии или бригады всегда мог вызвать огонь своей артиллерии на любой участок фронта. А командующий артиллерией армии генерал-майор Н. М. Пожарский в нужный момент мог сосредоточить огонь заволжских батарей всех бригад и дивизий в один район.

Николай Митрофанович Пожарский был отлично подготовлен к решению сложных и трудных задач по отражению атак пехоты и танков противника огнем артиллерии. Огонь дивизионов и полков Пожарского всегда отличался точностью и умелым маневром. Мощные огневые удары ствольной и реактивной артиллерии, сосредоточенной в дубравах за Волгой, орудия прямой наводки и минометы, действующие на улицах и в цехах заводов Сталинграда, истребляли гитлеровцев беспощадно на всех участках, где бы они ни пытались прорваться к Волге. Особенно ощутимые удары наносили артиллеристы Пожарского по большим скоплениям пехоты и танкам противника перед заводским районом и на Мамаевом кургане.

Артиллерия — бог войны. В дни оборонительных боев в Сталинграде она сыграла неоценимую роль. Много неприятностей доставил гитлеровцам маневренный и точный огонь пушкарей 62-й. И дирижировал этим огнем Николай Митрофанович Пожарский — отличный артиллерист и талантливый военачальник, человек светлого ума и отважного сердца.

С середины сентября ежедневно вечером у меня собирались генералы Н. И. Крылов, Н. М. Пожарский, дивизионный комиссар К. А. Гуров, начальник разведки полковник М. З. Герман. Основываясь на сведениях разведки, мы намечали кварталы, в которых гитлеровцы накапливались для наступления. Ночью, ближе к рассвету, артиллеристы открывали по этим квадратам огонь, давали залпы «катюш», мы направляли туда удары авиации дальнего действия. В этих случаях каждый снаряд или мина, посланные в центр скопления противника, приносили больше пользы, чем при заградительном огне по рубежам и площадям. Так мы истребляли живую силу противника, изматывали гитлеровцев, били и хлестали их прицельным огнем. После таких ночных налетов фашисты шли в наступление морально подавленные.

20 сентября бой начался с наступлением рассвета.

На правом нашем фланге (Рынок, Орловка, Разгуляевка) продолжались сковывающие бои, а в районе Мамаева кургана полки 95-й и 112-й стрелковых дивизий встретили атаку уже свежих сил противника.

В полдень командир 95-й дивизии полковник Горишный, докладывая мне обстановку, сказал:

— Если не считать незначительных колебаний фронта на какие-нибудь сто метров в ту или другую сторону, положение на Мамаевом кургане осталось без перемен.

— Учтите, — предупредил я его, — колебания хотя бы и на сто метров могут привести к сдаче кургана…

— Умру, но с Мамаева кургана не отойду! — ответил Горишный.

Командир дивизии полковник Василий Акимович Горишный и его заместитель по политической части Илья Архипович Власенко глубоко и верно осмысливали ход боев, и на этой основе у них сложилась большая боевая дружба. Они как бы дополняли друг друга: первый был не только командиром, но и коммунистом, уделяющим большое внимание политическому воспитанию личного состава; второй же, руководя партийно-политической работой, детально вникал в существо боевых операций, умел разумно, со знанием дела говорить с любым командиром-специалистом.