Читаем От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом» полностью

Слово «книгочей» мне всегда казалось придуманным, составленным из двух слов «книга» и «грамотей». Причем пренебрежительное значение второго слова удачно ложилось на значение новообразованного — в книге. Замена в издании ТББ в «Библиотеке современной фантастики» этого слова на «книгочий» повлекла за собой пересмотр словарей, и в результате обнаружилось странное несоответствие. В словаре Даля есть слово «книгочий» с двумя значениями: «любитель чтенья, много читающий» и церковное «книжный, письменный человек, письмовод». В словаре Ожегова есть слово «книгочей» со значением «человек, любящий читать, увлекающийся чтением». В современном словаре русского языка и в словаре Ушакова этого слова ни в том, ни в другом написании нет. Неизвестно, придумали Авторы это слово или взяли его откуда-то, но смысл его в повести отличается от встречающихся. Мало просто читать книги, чтобы быть книгочеем, Кира ведь не книгочей. Ученый, изобретатель, поэт — человек созидающий и глубоко мыслящий — новое значение этого слова, данное Авторами.[94]

Если же говорить об именах и различных названиях в фантастических произведениях, то их появление и употребление в тексте часто весьма любопытны и привлекают исследователей. Выдуманные Стругацкими имена персонажей в ТББ интересны не только привязкой к месту («Румата» — два японских иероглифа) или прототипом (Берия-Рэбия-Рэба), но и лингвистическими вопросами. К примеру, в рукописи и первых изданиях слово «Рэба» не склонялось, позже (может быть, став привычным для Авто ров?) стало склоняться. То же произошло у дона Сэры («дона Сэра» в первых изданиях) и брата Абы («брата Аба»). Даже о единице измерения в тексте говорится поначалу как не о децирэбах, а о децирэба.

Издателя любое придуманное слово или словосочетание настораживает. Так и хочется заменить незнакомое, непривычное чем-то известным, употребляемым. Так произошло в издании ТББ в «Библиотеке современной фантастики», где в одном месте вместо Арканара стоит Анкара. Так в издании «Миров братьев Стругацких» произошло с действием, отгоняющем нечистого. В ТББ многие жители Арканара для этого ОМАХИВАЮТСЯ большим пальцем. Похоже на «крестятся щепотью», но отличается от привычного и поэтому добавляет колорит. В «Мирах» они ОТМАХИВАЮТСЯ. Можно было бы просто попенять на невнимательность, но… попробуйте отмахнуться большим пальцем…

Иногда варианты одного слова ставят не только издателя, но и исследователя в тупик. К примеру, известное стихотворение Гура Сочинителя:

Перейти на страницу:

Все книги серии Черновики, рукописи, варианты

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы
Тильда
Тильда

Мы знаем Диану Арбенину – поэта. Знаем Арбенину – музыканта. За драйвом мы бежим на электрические концерты «Ночных Снайперов»; заполняем залы, где на сцене только она, гитара и микрофон. Настоящее соло. Пронзительное и по-снайперски бескомпромиссное. Настало время узнать Арбенину – прозаика. Это новый, и тоже сольный проект. Пора остаться наедине с артистом, не скованным ни рифмой, ни нотами. Диана Арбенина остается «снайпером» и здесь – ни одного выстрела в молоко. Ее проза хлесткая, жесткая, без экивоков и ханжеских синонимов. Это альтер эго стихов и песен, их другая сторона. Полотно разных жанров и даже литературных стилей: увенчанные заглавной «Тильдой» рассказы разных лет, обнаженные сверх (ли?) меры «пионерские» колонки, публицистические и радийные опыты. «Тильда» – это фрагменты прошлого, отражающие высшую степень владения и жонглирования словом. Но «Тильда» – это еще и предвкушение будущего, которое, как и автор, неудержимо движется вперед. Книга содержит нецензурную брань.

Алек Д'Асти , Диана Сергеевна Арбенина

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943
Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями. Автор собрал невероятные и порой шокирующие подробности воздушных боев в небе Сталинграда, а также в радиусе двухсот километров вокруг него, систематизировав огромный массив информации из германских и отечественных архивов. Объективный взгляд на события позволит читателю ощутить всю жестокость и драматизм этого беспрецедентного сражения.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Военное дело / Публицистика / Документальное