От судьбы не убежишь

— Твой отец ведь дроу, да? — вступила в разговор я. Мне было безумно интересно, насколько мы с ним похожи. Точно ли он человек? Пусть даже наполовину.

— Да, и все мои братья тоже.

— А твоя мать? — задала новый бесцеремонный вопрос Шейрис, и глаза Кристора наполнились печалью.

— Она была человеческой ведьмой. Отец ее очень любил, но она рано покинула наш мир. Другие мои братья от темной эльфийки. Я старший в семье.

Представляю, как ему было! Вслух я говорить этого не стала, но преисполнилась к парню еще большей симпатией. Наверняка мачеха ему жизни не давала, а отец, судя по всему, считал разочарованием, раз парню пришлось подобным образом доказывать свою состоятельность.

— Отец с тобой не приехал? — я посмотрела в сторону распахнутых ворот. Может, дроу остался снаружи?

Плечи Кристора поникли.

— Он сказал, что это глупая затея. Уговаривал, чтобы я не позорился.

Послышалось хмыканье Лорана, самым бесцеремонным образом следившего за нашим разговором.

— Да поразит меня Тараш, если отец этого недотепы ошибался!

Кристор вдруг повернул голову в сторону юного дроу, и его глаза сверкнули огненными сполохами. Я тут же решила, что мне это лишь почудилось. Может, солнце так на очках блеснуло.

— Не обращай внимания, — шепнула рыжему и ободряюще сжала его руку. Странно, но с ним сразу почувствовала себя так же комфортно и просто, как с Шейрис. Но едва прикоснувшись к коже Кристора, отдернула ладонь, озадаченно глядя на него. Кожа казалась просто обжигающей, меня даже в пот бросило.

— Прости, — пролепетал он, почему-то смутившись.

— За что? — не поняла я.

— Я не до конца это контролирую…

— Не контролируешь что?..

Ответить он не успел, в этот момент по толпе пробежал рокот голосов. Огромные двухстворчатые двери учебного корпуса распахнулись, и все взгляды устремились к ним. Я, как и все, превратилась в сплошные слух и зрение. Одетые в черные мантии с буквами «ТА», сплетенными в единое целое, на каменную балюстраду замка, с которой вели по меньшей мере два десятка ступеней, вышли преподаватели. Точное количество я бы не смогла сосчитать — от торжественности момента разум мог лишь созерцать, а не анализировать.

Впереди всех оказался высокий, хотя и довольно хрупкий мужчина. Длинные пепельного цвета волосы мягкой пелериной обволакивали его плечи, опускаясь чуть ниже плеч. Лицо одухотворенное, с высоким лбом и тонким прямым носом, чеканными губами и пронзительными сине-зелеными глазами. Такие лица бывают лишь у светлых эльфов. Но смугловатый цвет кожи указывал на примесь крови дроу. Держался он холодно-отстраненно, словно все, что происходит, мало его волновало и он лишь выполнял свой долг.

— Ректор, — услышала я шепот старшего Вильмоса, прозвучавший в наступившей тишине довольно отчетливо. — Ирмерий Старленд. Легендарная личность.

У меня сильнее заколотилось сердце — еще девчонкой я слышала об этом мужчине. Его отцом был бывший король второго темного мира, погибший во время восстания восточных территорий. Матерью — светлая эльфийка благородных кровей, которая после смерти мужа отказалась оставаться на темных территориях и увезла сына на свою родину. В принципе, ее ничто у нас не держало. Королевская власть в темных мирах не передается от отца к сыну. Назначает нового правителя Совет, возглавляемый верховным темным королем. Но Ирмерий, достигнув возраста восемнадцати лет, не пожелал жить праздной жизнью эльфийского аристократа. Он закончил эту же Академию, на подворье которой стою теперь я, а затем покрыл себя славой во время военных баталий. Ему было уже около четырехсот лет, а это давало понять, что он высший. Магическая сила в нем была настолько мощной, что это приводило его противников в трепет. Верховный король предлагал ему даже место в Совете, хоть Ирмерий и полукровка. Впрочем, прославленного героя по-прежнему не интересовала придворная жизнь, и он отказался. Но пятьдесят лет назад после очередной битвы с мятежными племенами оборотней в третьем темном мире Ирмерий утратил интерес к военным баталиям и попросил о месте преподавателя в Темной Академии. Разумеется, тут его приняли с распростертыми объятиями. Что самое странное, преподавал он здесь не боевую магию, в которой ему почти не было равных, а целительство. Лорд Тиар, муж моей покойной покровительницы, не раз говорил об этом и приходил в недоумение. Он считал, что целительство — удел слабаков, неспособных сражаться.

Глядя на этого легендарного мужчину, я напрасно пыталась понять, что заставило его перечеркнуть свою жизнь. К сожалению, ответа на это не знал никто. Или, по крайней мере, он не был известен широким массам.