От Тарутино до Малоярославца

1-м карабинерским полком командовал полковник барон Ф. Ларош, 2-м карабинерским — полковник барон А. Г. Бланкар. Кроме полковника в 1-м полку состояли налицо два старших офицера — эскадронные шефы Артюс и Куаффье, тогда как во 2-м после Бородинского сражения их уже не было, и функции старшего офицера исполнял капитан Миди. Оба полка входили в 4-ю тяжелую кавалерийскую (кирасирскую) дивизию дивизионного генерала графа Ж. М. А. Дефранса из 2-го резервного кавалерийского корпуса, возглавляемого дивизионным генералом графом О-Ф. Б. Себастьяни. При этом 1-й карабинерский полк составлял 1-ю бригаду дивизии (под командой бригадного генерала барона Ж. Бувье дез'Экла), а 2-й полк — 2-ю бригаду (бригадного генерала барона Л. К. Шуара). В дивизии Дефранса была также 3-я бригада (бригадного генерала П. Л. Ф. Польтра де Ламотта), в которую входили два полка — 1-й кирасирский (командир — полковник барон A. M. Клер) и 4-й шволежерский (легкоконный). Последний полк действовал отдельно от дивизии, временно объединенный в бригаду с 2-м шволежерским полком (полковника шевалье П. М. О. Беррюйе) из 2-й тяжелой дивизии. Командир 4-го шволежерского полка полковник барон Ж. Л. Ш. Дешан тогда возглавлял 7-й маршевый кавалерийский полк, прибывший в Москву 19 октября. Таким образом, генерал Дефранс имел под своим начальством только три полка тяжелой кавалерии, насчитывавших вместе около 600 всадников. Артиллерия 4-й кирасирской дивизии состояла из трех конных батарей (по 6 орудий в каждой). Это были французские 3-я и 4-я роты 1-го конноартиллерийского полка под командой эскадронного шефа Паризе, а также прикомандированная из 4-го кавалерийского корпуса 1-я рота польской конной артиллерии (капитана В. Островского). Кроме дивизии Дефранса в корпус Себастьяни входили еще две кавалерийских дивизии — 2-я легкая, которой командовал бригадный генерал барон Э. Бордесуль, и 2-я тяжелая во главе с дивизионным генералом графом П. Ватье де Сент-Альфонсом. Легкая дивизия, имевшая к началу октября около 450 коней[156], понесла большие потери в делах с русским арьергардом 3 и 4 октября (в последнем из них был ранен ее прежний командир — дивизионный генерал барон Р. Ж. И. Экзельманс), и перед Винковским боем сократилась до «почти что ничего» (по выражению «Рукописи карабинеров»)[157]. Временная бригада полковника Беррюйе своей численностью превосходила тогда любую из дивизий корпуса, так как составлявшие ее 2-й и 4-й шволежерские полки, имевшие при Бородино лишь по одному эскадрону, после занятия французами Москвы были доукомплектованы, получив значительное пополнение из маршевых эскадронов. Всего в боевом составе корпуса Себастьяни — самого сильного в резервной кавалерии Мюрата — насчитывалось около 2500 человек (включая артиллеристов), не считая при этом нескольких сотен больных и раненых солдат, находившихся вне строя.

Падеж коней от бескормицы являлся в то время подлинным бичом кавалерии Мюрата, а те лошади, которые еще находились под седлом, напоминали тощих, бессильных кляч. На таких конях рослые всадники из карабинерских полков, одетые в белые мундиры с голубой отделкой, в стальных кирасах, покрытых желтой медью, и латунных касках с красным волосяным плюмажем на гребне, выглядели уже не так внушительно, как в начале кампании. «Французская кавалерия и в особенности кирасиры и карабинеры, — вспоминал один из участников боя при Винково, польский офицер К. Колачковский, — представляли жалкое зрелище. Их огромные кони облезли, похудели и ослабели, и едва могли возить своих всадников с их тяжелым снаряжением, двигаясь только легкой рысцой»[158].