От татей к ворам. История организованной преступности в России

Активистов, перешедших на сторону администрации, называли козлами. В местах заключения они трудились на должностях завхоза, коменданта и других работах, считавшихся унизительными в воровском мире. Они состояли в секциях самодеятельности по поддержанию дисциплины и порядка, контролю за выполнением заключенными санитарных норм в исправительном учреждении или других кружках самоорганизации осужденных. Активная трудовая и общественная деятельность позволяла им получать тюремные льготы и претендовать на условно-досрочное освобождение, амнистию или помилование. Козлы вызывали отвращение у приверженцев воровских понятий. Они выступали объектом для насилия и нападок, однако благосклонность и поддержка лагерной администрации сдерживали воровской произвол. Козлы находились на таком уровне неприязни, что само слово «козел» считалось недопустимым оскорблением. По этой причине даже игра в домино с таким названием на зоне именовалась по-другому — «сто одно».

Ниже козлов в преступной иерархии находилась лишь каста «опущенных». В эту категорию попадали стукачи, доносящие лагерной администрации на других уголовников; крысятники, укравшие имущество у других заключенных; фуфлыжники, не отдавшие карточные долги; насильники, совершившие действия против половой неприкосновенности, особенно в отношении детей и подростков; сотрудники правоохранительных органов и их родственники, которые по каким-либо причинам не были отправлены в отдельные места заключения; другие арестанты, которые в силу физических или психических особенностей не считались ровней основному контингенту осужденных. Включение в ряды низшей преступной масти происходило после обряда «опускания», в результате которого жертву избивали, совершали над ней акт мужеложства и, как правило, наносили татуировку. Опущенные выполняли самую грязную работу, запрещалось прикасаться к ним, брать у них из рук вещи, есть и пить из одной посуды. Они влачили свое бренное существование вечно и не могли перейти в другую масть.

Наряду с перечисленными группами преступников некоторые из них выполняли вспомогательные роли и потому получили отдельные криминальные титулы. Среди них выделялись шестерки, громоотводы и быки. Первые занимались повседневными вопросами по указанию уголовников из крупных мастей: убирали мусор, стирали одежду, собирали деньги, доставали сигареты и алкоголь, трудились на зоне за своих патронов, выполняли другие рутинные дела. В обязанности шестерок входили также охрана и защита воров в законе. С таким расчетом в число телохранителей набирали контингент с опытом работы в охранной деятельности. Громоотводы также выполняли функцию защиты воров с той разницей, что они защищали от обвинений правоохранительных органов. Громоотводы брали на себя всю вину за преступления, совершенные их патронами. Они давали признательные показания и оформляли явку с повинной.

Еще одна специальная группа преступников формировалась с целью исполнения наказания, назначенного воровской верхушкой криминального мира. Их называли быками за прямолинейное силовое решение поставленной задачи. Для выполнения этой функции они обладали необходимыми физическими данными и психическим примитивизмом. В арсенале быков преобладали физическое устранение, психологическое давление, угрозы насилием, вооруженное нападение и другие насильственные методы. Наиболее опасными головорезами считались торпеды, которые бесстрашно и без оглядки на последствия для себя и окружения выполняли любые приказы. Их не останавливала даже угроза собственной гибели.

Переход из низших мастей в привилегированные был практически исключен. Проступок, послуживший причиной зачисления в касту козлов или опущенных, имел решающую силу, и криминальный статус такого уголовника уже не мог быть изменен. В то же время обычным явлением считалось понижение масти. Преступника переводили в нижние касты в качестве наказания за серьезное нарушение воровского закона. Как правило, это сопровождалось насилием или издевательскими действиями. Понижение случалось также в результате произвола со стороны лагерной администрации или самих уголовников, которые могли насильно «опустить» неугодного им вора или блатного. Тем не менее такие перемещения в целом не влияли на монолитную систему преступной среды с жесткой иерархией и вертикальным связями власти и подчинения.

«Новые» воры и «братоубийственная» война

Великая Отечественная война разрушила кажущуюся сплоченность высшей воровской касты. В военное время советское руководство распорядилось освободить некоторые категории заключенных, осужденных за менее опасные преступления. Такая амнистия во многом была продиктована объективными обстоятельствами, с которыми столкнулась страна в начальный военный период. Лагеря и колонии, оказавшиеся в непосредственной близости от фронта, подлежали эвакуации. В докладе 1944 года начальник ГУЛАГа В. Г. Наседкин рапортовал об эвакуации 27 лагерей и 210 колоний. Перемещение полного состава заключенных приводило к организационным сложностям: не хватало подвижного состава, охраны и т. п.