От татей к ворам. История организованной преступности в России

Среди бурлаков был популярен атаман Репка, который летом тянул бурлацкую лямку, а в межсезонье промышлял разбоем. В 1871 году о нем услышал В. А. Гиляровский, когда ходил бурлаком по Волге от Костромы до Рыбинска. В книге «Мои скитания» он записал разговор с бывшим соратником атамана Репки — есаулом Костыгой. Тот на привале вспоминал былые времена: «А Костыгу вся бурлацкая Волга знает. У самого Репки есаулом был… Вот это атаман! А тоже, когда в лямке, и он, и я хозяину подчинялись — пока в Нижнем али в Рыбне расчет не получишь. А как получили расчет — мы уже не лямошники, а станишники! Раздобудем в Рыбне завозню, соберем станицу верную, так, человек десять, и махить на низ… А там по островам еще бурлаки деловые, знаемые найдутся — глядь, около Камы у нас станица в полсотни, а то и больше… Косовыми разживемся с птицей — парусом… Репка, конечно, атаманом… Его все боялись, а хозяева уважали…» [7]

С середины XIX века необходимость в труде бурлаков стала ослабевать. Основной грузопоток забирали пароходы и железные дороги, перевозка которыми была в разы быстрее и дешевле. Бурлаки продолжали работать на маршрутах, где использовать современные виды транспорта было затруднительно. Численность бурлаков падала, а вместе с ними ушел в небытие особый образ жизни — смесь тяжелого труда и разбойной вольницы.

«Чрево» Петербурга

Как и в других городах, в Петербурге основная масса воров и грабителей жалась поближе к торговым рынкам, где они находили себе добычу. Основным торговым местом столицы считался Сенной рынок, расположенный на одноименной площади. Здесь продавали мясо, рыбу, овощи и другие продукты, а также нужные в хозяйстве вещи: корзины, кадки, корыта, топоры, скобы, совки и т. п. По воспоминаниям современников Д. А. Засосова и В. И. Пызина, в разгар дня на площади царила суматошная атмосфера: «Оживление на Сенной площади было очень большое, а перед праздниками здесь трудно было протолкнуться. Стоял шум. Крики ломовиков, подвозивших товары к лавкам, громыхание конок, вопли женщин, которых обсчитали или у которых вытащили кошелек, — все сливалось в общий гул».

Главным товаром, который дал название площади и рынку, было, конечно, сено. Еще с XVIII века сюда привозили востребованный фураж и продавали в розницу горожанам. Уже по пути оно привлекало внимание желающих разжиться чужим добром. Воры на ходу «цапали» (вырывали) клочья сена и набивали им свои мешки. Награбленное, «цапки», сбывали городским извозчикам по сниженным ценам.

Сенная площадь представляла собой плачевное зрелище. Практически все пространство занимали торговые ряды, кишевшие продавцами и покупателями. В районе изобиловала грязь и антисанитария. В зданиях вокруг располагались питейные заведения, трактиры, ночлежки и притоны. Окрестность Сенной площади состояла из беднейших слоев населения: попрошаек, нищих, проституток, мелких чиновников, преступников мелкой руки. Жизни людей этого района становилась сюжетным фоном произведений Ф. М. Достоевского, Н. В. Гоголя, других писателей и художников. В местных трущобах проживали герои романа «Преступление и наказание» Родион Раскольников и Сонечка Мармеладова и, судя по намекам автора, обитал Акакий Акакиевич Башмачкин из гоголевской «Шинели».

Неспроста Достоевский поселил своих героев в этом районе. В условиях нужды, грязи и нищеты должна была вершиться судьба «маленького человека». Не случайно писатель словами Сони Мармеладовой отправил Раскольникова на Сенную площадь для покаяния перед себе подобными: «Он вдруг вспомнил слова Сони: ”Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!»”. Он весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно последних часов, что он так и ринулся в возможность этого цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг, как огонь, охватило всего. Всё разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю…»