От царской Скифии к Святой Руси

Поставленный в глубокой излучине реки Истры, с которой искусственным рвом соединена была речка Золотушка, монастырь оказывался полностью окружен водной стихией. Более того, даже небольшой скит Никона рядом с монастырем был тоже поставлен на маленьком острове. Все это поразительно соответствует одному из видений Апокалипсиса, когда Иоанн Богослов видит среди моря праведников, поющих несмолкаемую песнь Богу! Уж не в земной ли проекции рая на Севере? Но это лишь смелое предположение.

Таинственная «Голубиная книга», апокрифическое сказание северорусского народа, содержит в себе древнейшее духовное наследие древних арьев, переосмысленное после принятия христианства все в том же мифологическом ключе, но с использованием христианского символического языка, предельно ясно освещает древнюю традицию почитания северной островной прародины — священной земли.

«Почему ж Окиян море всем морям мати?
Обкинуло то море вокруг земли всю,
Во нем Окияне во море пуп морской;
С-под восточной со сторонушки Выставала из моря церковь соборная
Со двенадцатью престоламы,
Святу Климанту, папы Римскому,
Святу Петру Александрийскому;
Потому жь Окиян море всем морям мати».

Пуп моря, на котором стоит церковь Климента, тождествен пупу моря, на котором лежит древняя священная реликвия славян; Алатырь-камень, описанный в «Голубиной книге». Очевидно, что изначальным в северо-русской традиции является представление о некоем сакральном центре на острове, где находится чудесный Алатырь-камень и пребывает высшее божество. Эти же представления сделали из святилища на острове Рюген, посвященного Святовиду, сакральный центр языческого славянства, и не только западного, но и северного, вспомним остров Буян наших сказок. «Голубиная книга» — яркое свидетельство того, что архетип священного камня в центре вселенной, на острове, донесен исторической памятью народа из глубин седой древности и красноречиво свидетельствует об устойчивом мифологизированном образе прародины арийцев.

В святоотеческих комментариях с образом Севера связывается представление о пределах обитания дьявола, Сатаны, который с помощью подвластных ему языческих народов, живущих в северных землях, вредит народу Божию. Такое же представление было и у древних иранцев, которые помещали на Севере страну злого Ангра-Манью, противника доброго Ахура Мазды. Жутким холодом изгнал Ангра-Манью древних арьев с прародины и сам воцарился там. В Библии Вавилон рассматривался как северный город, ставший противником духовного Иерусалима.

В то же время толкования Священного Писания указывают на Север как на место, где должен воссиять свет Христовой веры. Евфимий Зигабен в Толковой Псалтири пишет: «Те народы, которые прежде были членами дьявола и которыми дьявол обладал, те самые после сделались горами Сиона, то есть сделались высотами и оградами Христианской Церкви (...) но что я говорю, что народы сделались оградами Церкви, они сами собственно сделались городом Христовым, так как из народов составилась Христова Церковь».

Не удивительно ли, что свет Истины воссиял и на Севере, воистину преобразовав горы Гиперборейские в Сионские высоты, а народ, живущий на этих горах, по воле Господа стал народом-Церковью, последним оплотом Веры Православной. Согласно древнему пророчеству, Вавилон должен стать равным Иерусалиму по благочестию. Святой Афанасий Великий еще в IV веке писал, объясняя псаломское выражение: «Ребрами северовыми был прежде и Павел, от которого возгорелись все бедствия на земле, но ныне стал он горами Сионскими, имея в себе глаголющего Христа (...) сие слово показывает, что Сион — язычники, приявшие Евангельское слово».

К. А. Щедрина совершенно справедливо полагает, что акт переноса князем Андреем Боголюбским столицы из Киева в северный Владимир необходимо рассматривать в общем контексте иного восприятия Севера у русских как новой Земли Обетованной для нового церковного народа. И подобно ветхозаветному Ковчегу Завета в новый стольный град переносится святыня — икона Богородицы, написанная святым евангелистом Лукой, названная впоследствии Владимирской.