От царской Скифии к Святой Руси

Более достоверная, но тоже легендарная генеалогия начинается с Дагоберта Древнего, умершего в 317 году. Его потомки разделились на три рода. Родоначальником первого был Клодий Древний, умерший в 319 году. Родоначальником второй линии был Генобод Древний (ум. в 358 г.). От Генобода происходит линия Дагоберта (ум. в 360 г.), его сына Клодия (ум. в 389 г.) и его внука Маркомера (ум. в 404 г.). Но самый большой интерес для нас представляет третья линия. Здесь потомком Дагоберта Древнего был Клодимир (ум. в 337 г.). У Клодимира был сын Рихемир (ум. в 350 г.) и внук Теодомир (ум. в 378 году). У Теодомира был сын Клодий, умерший в 378 году, и внук Маркомер, умерший после 393 года. Другим его сыном был Дагоберт, умерший в 389 году. У этого Дагоберта был сын Генобод (ум. в 419 г.), его дочерью была Арготта — «наследница сикамбров».

Особое внимание нужно обратить на имена королей именно этой линии. Имена эти сложносоставные, по крайней мере, во второй своей части имеют чисто славянскую форму, и имя Клодимир было, видимо, самым популярным в этом древнем королевском роде с глубокой древности, как мы видели выше.

Повторение имен в династии вещь закономерная и привычная для всех европейских, и не только, благородных родов. Поэтому у франков столь много Дагобертов и Клодиев. Однако приведенные выше славянские имена более в роду королей сикамбров после V века не встречаются. Исключение составляет имя Дагоберт. Что касается Арготты, то от нее происходит Клодий Турнейский, предводитель салических франков (430—460 гг.). Его женой была Басина, вдова короля тюрингов Вельдефа, которая и родила от чудовища сына Меровея, умершего в 456 году. Сыном Меровея был Хильдерик (ум. в 481 году), а внуком — знаменитый Хлодвиг — король франков, умерший в 511 году!

И разве случайной выглядит связь между более чем гипотетическим происхождением по отцу от мореходов-венедов короля салических франков Меровея, или М1ровея, и сакральным значением таинственного славянского Евангелия в Реймсе, в кафедральном соборе, где был крещен, по единому тогда еще для всего христианского мира православному обряду, король франков, основатель великой французской державы — Хлодвиг из рода Меровингов!

Связь эта не просто символическая. Речь идет о священных основах французской монархии, основах, где древний славянский компонент более чем значительный.

Мы далеки от того, чтобы приписывать Евангелию из Реймса древность раннего Средневековья, хотя и фактов для полного отрицания подобной возможности мы тоже не имеем. Вероятно, оно было приобретено позднее времен первых Меровингов. А может быть, даже и при Каролингах, в IX веке. То, что подобный акт мог быть вполне осознанным решением тех, кто делал это Евангелие главной святыней французской Короны, отрицать нельзя. Нельзя также считать, что и выбор языка Евангелия был случайностью.

Для столь священной реликвии вряд ли годился текст на языке совсем непонятном, текст, который мог содержать любые ереси. И при крайне осторожном и священно-трепетном отношении средневекового человека к евангельскому слову мы просто обязаны считать, что многие поколения, по крайней мере, епископов Реймских знали тайну и происхождения Евангелия, и тайну языка, непонятного для большинства жителей средневековой Галлии. Иначе и речи не могло быть об участии этого текста в священных обрядах Церкви.

Не исключено, что Евангелие было написано «роусьским» языком, подобно другому, которое видел в Крыму просветитель славян Константин-Кирилл философ. Сейчас уже трудно определить, в какое время был окончательно забыт язык этого Евангелия во Франции, что, однако, нисколько не сказалось на благоговении перед этой святыней.

Кроме того, мы не можем и окончательно отбрасывать версию о том, что Евангелие принадлежало Анне Ярославне. Но только в свете таинственного для потомков происхождения Меровея от венедского «чудища» мы можем понять сакральный смысл, связующий историю Франции православной и католической, сфокусированный на королевском Евангелии в Реймсе, написанном по-славянски!

Мы вполне можем допустить, что даже каролингско-папская власть, узурпировавшая престол православных Меровингов и начавшая процесс «латинизации» христианства в Западной Европе, чувствовала необходимость легитимизации своей власти через сакральную связь с предыдущей династией, реализуя ее через особое отношение к славянскому Евангелию в кафедральном соборе города Реймса.

Автор этих строк спускался в крипту Реймсского собора и видел древний баптистерий, где святым Ремигием был крещен Хлодвиг. Огромную серую купель до сих пор украшает не латинский «крыж», а почитаемая особенно в православных землях монограмма Христа — хризма, точно такая же, которая украшала навершие священного стяга французской монархии — Орифламмы!