Даже в раннем детстве я чувствовала, что была для матери светом в ее собственные темные времена предательства и разочарования в моем отце. Она была гордой и мужественной, когда большинство женщин еще не знали, как это – быть мужественной. Один из величайших уроков, усвоенных мной из наблюдений за ней, это
Добившись успеха, я сделала все возможное, чтобы возместить бедность, в которой мы жили, пока я была маленькая, нянчить маму и дать ей все, что сделало бы ее жизнь легче и радостней. Однако, чего я ей так и не дала, так это внуков. Я сознательно решила не заводить детей, чтобы иметь возможность полностью посвятить свою жизнь работе наставника. И мама со свойственной ей любовью поняла и приняла мое решение и ни разу не заставила меня почувствовать, что я не права.
А потом вдруг оказалось, что она покидает меня. Я спешно готовилась лететь домой в Филадельфию, зная, что ей осталось не много времени, и надеясь, что ее сознание еще будет ясным, когда я прилечу. Мне хотелось обязательно сказать ей только одно, когда я ее увижу, –
Я провела дома с мамой несколько драгоценных, но душераздирающих дней, а потом должна была вернуться к работе. В последний вечер своего пребывания я села рядом с ней, обняла ее за худенькие плечи и показала ей сделанную мной книгу. После лучевой терапии она была очень слабой и мало говорила, но по лицу ее струились слезы, пока я почтительно переворачивала страницы и читала каждое письмо громко вслух, передавая ей дань уважения от тех, чьи жизни она изменила своим прикосновением через меня – ее наследство.
Месяц спустя моя любимая мама ушла. Вот письмо, которое я читала ей в тот вечер и потом еще раз, вместо надгробного слова.