От ведьмы слышу!

— Мам, если твои заклятия должны меня охранять, то почему тогда те парни меня чуть не изнасиловали?

Я в растерянности уставилась на Машу:

— Действительно… Они не могли бы и пальцем к тебе прикоснуться… Значит, все-таки есть некто, кто нарушает мои чары! Марья, неужели за время моего отсутствия ты нажила себе ненавистников в лице какой-нибудь черной ведьмы или колдуна?

— Откуда?!

— Ну с вампиром же ты познакомилась…

— Так то вампир…

— Кстати, о вампире. Маша, я прошу выслушать меня внимательно. Вампир — это не скромный мальчик из соседнего подъезда. Это вообще уже не человек. Он ведет существование, принципы которого весьма отличаются от человеческих. И даже если он, как ты утверждаешь, не охотится за человеческой кровью, это не значит, что его общество для тебя абсолютно безопасно. Вампир — это лицензированный и прирожденный убийца, здесь ничего не поделаешь. Ты хочешь дружить с убийцей?!

— Вика, мне кажется, ты преувеличиваешь, — решил внести свою лепту в педагогическую беседу Авдей. — К тому же… Ведьмы тоже не безгрешны.

— Не безгрешны, — согласилась я, про себя пометив, что надо будет за такие слова устроить мужу какую-нибудь мелкую каверзу вроде сенной лихорадки. — Но мы тем не менее люди. Ведьмы смертны. В отличие от вампиров. Кстати, сколько по-настоящему лет этому веснушчатому юноше?

— Почти двести… — прошептала Марья.

— Хм. Для вампира он не так уж и стар. А тебе, Маша, в бойфренды явно не годится.

— Ты запрещаешь мне с ним дружить? — Глаза дочери опасно засверкали, предвещая новую ссору.

— Не рекомендую. Но если это для тебя такая фишка — встречаться с вампиром, потерпи хотя бы до того, как я выясню, кто же ликвидировал мои заклятия. Этот будет поопасней вампира.

— Я вас слушаю и поражаюсь, — вклинилась Дарья. — Неужели можно считать все это реальным: магию, вампиров? Может, этот мальчик психически болен и вообразил, что он вампир?

— Ага. И клыки у него из пластмассы, а в глаза он фосфорент[4] закапал, чтобы светились! — тут же вскинулась Машка. Похоже, Марья, увлекшись вампиром, стала склонна к дискуссиям на тему «Паранормальное в нашем быту».

Я же, чтобы моя проводящая антимагическую политику Дарья не возомнила о себе слишком много, взглядом сняла с полки мирно дремавшую там фарфоровую собачку-копилку и поставила ее на стол, прямо перед Дашкиным носом.

— Галлюцинация, — не сдалась дочь.

Фарфоровая собачка, повинуясь мне, ожила, встала на задние лапки и затанцевала, смешно помахивая куцым позолоченным хвостиком. Потом села и затявкала на Дашу.

— Все равно не верю…

Вот упрямая!

Вся в меня.

Ведьма бы из нее получилась — высший класс!

Я оставила в покое собачку и вытерла пот со лба. Такие фокусы на самом деле отнимают немало энергии, а толку в них — ноль.

— Ладно, Дарья, переубеждать я тебя не буду. В какой-то мере это даже хорошо: хоть ты у нас в вампира не влюбишься.

— А кто это влюбился?! — фальшиво возмутилась Марья и покраснела как майская роза.

Дарья ничего не сказала. Но ее нежные, усыпанные недовыдавленными прыщиками щечки тоже стали пунцовыми.

— Я только вот что хочу спросить, — умиротворенным тоном заговорил Авдей (видимо, он простил дочерям бунт, коньяк и презрение к своему творческому наследию). — Как это могло случиться, что Дарья во сне увидела происшедшее с Машей?

— Я могу это объяснить с позиции магии, дорогой, — развела руками я. — Но, боюсь, подобное объяснение нашу диалектическую материалистку не удовлетворит.

— Это просто подсознание. По Юнгу, — авторитетно заявила сама диалектическая материалистка. — Подсознательно я беспокоилась за Машку, потому что она вечно влипает в истории. И с этим парнем тоже влипла. Вот мне и приснилось… Случайное совпадение, что приснился именно фамильный склеп Кадушкиных. Ведь не могла же я знать, что это их склеп!

— Случайное совпадение… — Я в задумчивости побарабанила пальцами по фарфоровой собачке. — Случайностей, Даша, не бывает. Есть обоснованные закономерности.

И тут мне в голову пришла мысль, которую я даже побоялась не то что вслух высказать — по синапсам погонять!

— Даша, а вот когда Марья отправилась в тот вечер танцевать, ты о чем думала? Или переживала?

— Да я не помню!

— Постарайся.

— Я помню, — подала голос Машка, искоса глянув на сестру. — Дашка сказала мне перед дискотекой, что мне там будет хреново, потому что там один отстой собирается. И когда те пацаны на меня напали, я еще подумала: вот, Дашка как напророчила.

Я задумалась.

Интересно получается.

Даша видит сон — Маша непонятным для себя образом попадает в реальное отображение этого сна.

Даша думает о том, что к Маше на дискотеке пристанут маньяки…

И — нате вам свершившееся событие.

Моя дочь — сновидица?

Или — сноделательница?

Нет, это неправильное выражение. Дарья не творит свои сны, скорее, ее сны вторгаются в ткань реальности и кромсают ее, как портновские ножницы — тонкий крепдешин.

Я внимательно посмотрела на Дашу.

Святая Вальпурга, ведь и не подумаешь, что у девочки такие способности…

А какие?

На что она еще способна?