От ведьмы слышу!

— …Спустя час после нашей с вами беседы вы найдете в своем почтовом ящике пластиковую бандероль. В ней находится: авиабилет на завтрашний рейс «Аэрофлота» из Шереметьево до Хельсинки, финские марки, заграничный паспорт, виза и уже заверенная таможенная декларация. Кроме того, в бандероли вы обнаружите карманный путеводитель по Хельсинки и туристическую карточку Helsinki-kortii; она дает право на бесплатный проезд в общественном транспорте столицы, участие в экскурсиях, скидки на посещение ресторанов и музеев. Впрочем, в Хельсинки вам придется пробыть около сорока восьми часов, так что на осмотр всех достопримечательностей у вас вряд ли хватит времени.

— Это как поглядеть, — бормочу я. — Жмоты! Из валюты — только марки и предоставили! Придется тащить доллары из мужниной заначки. Все-таки ведьмы — скупердяйки! И я — не исключение…

— Далее… Вы слушаете, госпожа Викка?

— Да, и притом внимательнейшим образом.

— По истечении сорока восьми часов пребывания в Хельсинки вы должны будете позвонить по телефону, который тоже обнаружите на открытке в бандероли. Кстати, на открытке изображена статуя девушки у фонтана «Хавис Аманда», одной из достопримечательностей Хельсинки. Вы позвоните по телефону и договоритесь о встрече. Возле статуи вас в условленный час будет ждать машина. «Рено Лагуна», серебристый металлик, тонированные стекла. Водитель скажет вам: «Хороша страна Суоми!» Вы ответите: «Ловится ли таймень на живца?»

Я стараюсь подавить смех. Происходящее все более и более напоминает мне сериал про разведчиков и шпионов.

— После этого, — голос моего административного помощника сух, официален и лишен каких бы то ни было эмоций, — вы сядете в машину…

«И изнасилуете шофера», — мысленно издеваюсь я.

— …Машина отвезет вас до пункта назначения. На север. Город Кемиярви. Не слыхали?

— Нет… — Соблазнительные мысли о совращении водителя пришлось с сожалением отбросить.

— Кемиярви является на данный момент официальной резиденцией Европейского отделения Трибунала. Так называемым сектором «Зет». Там вы и будете выполнять свои обязанности Госпожи.

Тут меня словно кто под сердце толкнул:

— Погодите… А сколько времени я буду находиться в этой… резиденции?

— Разве вы не поняли, госпожа Викка? До тех пор, пока вы занимаете должность Госпожи Шабаша.

— Целый год?!! А мои близкие?!

— У вас еще есть время их предупредить. Всего доброго. Не забудьте проверить ваш почтовый ящик.

Я уселась возле телефонной тумбочки с таким похоронным лицом, что все мои близкие немедленно сбежались выяснять, что могло меня погрузить в такой депресняк.

— Я уезжаю в Финляндию, — всхлипнула я. — На целый год! Я буду там работать! В Трибунале!

— Вот это номер, — растерянно протянул муж. — А как же виза, билет…

— Уже все оформили. Сходи на первый этаж, забери бандероль из почтового ящика. Кстати, рейс уже завтра.

— А как же мы?! — возопили взрослые и самостоятельные дочери, кидаясь мне на шею.

— Баронет, — посмотрела я на мэтра. — Надеюсь, я могу доверить вам и маме моих детей на год?

— Можешь, — кивнул тот.

— Но мы будем скучать!

— Я постараюсь чаще звонить… Писать письма. Или лучше всего сделаю так: оставлю им в Трибунале морока, а сама — домой!

— Боюсь, это не получится. Трибунал — не то место, где проходят на «ура» подобные шуточки. Придется смириться с неизбежным, — покачал головой «маг на службе у закона».

…И мы смирились. Особенно когда распаковали бандероль, про которую наговорила мне по телефону совинообразная Хелия. Билет, паспорт, виза, деньги — все было на месте. Даже маленький сувенирный бело-синий финский флажок.

Поздно ночью, когда все близкие уже крепко спали, а мы с мужем старались, как могли, утешить друг друга перед предстоящей разлукой, Авдей, обнимая меня, вдруг принялся вспоминать:

— Знаешь, малыш, а я ведь давным-давно был в Финляндии. Еще студентом. Это была экскурсия на какой-то остров. Точнее, это, конечно, был город, но выглядел он как остров. Савонлинна, кажется, так он назывался. Там такая старинная крепость — удивительная! Ее шведы строили… Ты спишь?

— Мгм. Нет, что ты, я слушаю…

— И в этой крепости летом проходили оперные фестивали. Там такая акустика! И старина кругом. Знаешь, я ведь свое первое стихотворение написал именно там. Правда, оно такое… наивное, что ли…

Я прижалась к мужу всем телом, потерлась носом о ключицу:

— Читай.