От ведьмы слышу!

Понятно. Вот почему мне казалось, что я столкнулась с какой-то неизвестной, хитрой волшбой. Волшбой родного сына.

Сын меж тем сжевал апельсин и украдкой потянулся к бокалу с вином.

— Славка! — Я взглядом превратила бокал в кружку с молоком. — Если с таких лет потянешься к спиртному, я тебе покажу, что значит мама-ведьма!

— Больше не буду! — Отпрыск изобразил послушание. Неартистично, впрочем, изобразил.

— И все-таки, может быть, кто-нибудь объяснит мне, как отцу этого ребенка, что это все значит? — подал голос Авдей. — Что вы всё ходите вокруг да около.

— Хорошо. Раз уж так получилось и вы здесь, вы вправе знать все, — склонил голову в знак согласия хранитель «Летучего Голландца».

— Слухи о том, что корабль-призрак, или «Летучий Голландец», — вестник бед и несчастий на море, сильно преувеличены. На самом деле команда этого корабля из века в век стремится исполнить пророчество своего самого первого капитана. Однажды, когда дьявольский шторм трепал корабль и команду так, что казалось, они незамедлительно пойдут ко дну, капитан, привязав себя к грот-мачте, чтоб не упасть, воскликнул: «Не страшитесь! Я вижу то, чего вы не видите, — есть где-то на этой грешной земле остров, который нас ждет! Будут меняться века, будут всходить на эту палубу новые капитаны, но только один, в чьем имени звучит ярость и слава, поведет вас к этому острову. На острове том вы обретете все то, о чем только может мечтать доброе человеческое сердце. Так будет!!!» И едва сказал эти слова капитан, как в мачту ударила страшная молния и испепелила и мачту, и капитана.

С тех пор прошло немало столетий. Команда корабля оставалась прежней и не могла сойти на берег ни в одном порту — ведь капитан не дал на это приказа. Сменялись капитаны, но ни один из них не знал пути к Острову, Которому Нет Описания…

— Остров, Которому Нет Описания?! — перебила я. — Окно?!

— Да.

— Послушайте, — заговорила я тоном сертифицированного эксперта в области легенд, преданий и пророчеств, — это, вероятно, красивая сказка, поддерживаемая в среде ваших морских душ. Но не более! И если вы думаете, что я отпущу своего сына в сомнительное путешествие, да еще на сомнительном корабле с сомнительной командой, то глубоко ошибаетесь! Быть ведьмой не означает быть сумасшедшей и верить всяческим россказням! Этак можно отправиться на поиски Зачарованного луга, где пасутся воспетые Корнеем Чуковским тянитолкаи! И потом, ваш остров звучит как-то несолидно. Чего уж мелочиться, пусть мой сын сразу отыскивает Атлантиду и сокровища Фрэнсиса Дрейка!

Морские души как-то посмурнели после моего гневного монолога. Авдей время от времени кивал, поддерживая мою вполне логичную и обоснованную позицию.

А Ярослав…

Глаза десятилетних мальчиков — особенные глаза. В них, как в сломанном калейдоскопе, можно увидеть то прекрасный узор, то уродливую злую карикатуру на весь мир. Все зависит от того, как в эти глаза смотреть.

Мы с Ярославом посмотрели друг на друга, и мне захотелось плакать.

— Сынок, — стремясь загнать предательские слезы поглубже, спросила я. — Неужели ты всерьез во все это веришь?

— Да.

— И ты хочешь уплыть к этому Острову? От меня? От папы?

Ярослав захлопал ресницами, и я увидела, что они у него мокрые.

— Яська, как мы будем без тебя?!

— Мама, ну что ты, — неловко, словно глотая кусок ненавистной творожной запеканки, сказал мой сынок. — Я же вернусь. Когда найду этот Остров. А я найду его, потому что он мне снился.

— Хорошо, — я перевела дыхание, готовясь к новой «мозговой атаке» на твердокаменную убежденность сына. — Я понимаю, что тебе хочется отправиться в такое романтическое, прямо-таки волшебное плавание. Но зачем тебе Остров? Чем он так хорош?

Я сказала это и тут же поняла, что окончательно дискредитировала себя в глазах сына. В самом деле, мама, читающая сыну перед сном романы Грина, Стивенсона и Жаколио, способная объяснить разницу между клипером и винджаммером, помогающая крепить бегучий такелаж на очередной модели, не может задавать таких обывательских вопросов! Кроме того, мой сын уже однажды побывал в плавании на учебном барке «Товарищ». Правда, на момент путешествия сынуля находился в мамином животе и давал о себе знать токсикозом и обмороками. Это десятилетней давности путешествие устроил для меня Авдей, знавший, как я люблю паруса и море. И теперь я спрашиваю своего мальчика, зачем ему чудо?!

— Мам. — Сын словно прочел мою мысль. — Ты же сама говорила, что человек не может жить без сказки. Я уже не могу без Острова. Помнишь, ты читала мне про мальчика, которого держали в темноте, а потом на один миг показали солнце? Он убежал туда, где свет…

И я поняла, что спорить бесполезно и глупо. Мой сын вырос раньше, чем предполагалось, и выбрал Свой Путь. Мы с Авдеем, конечно, можем родительской властью запретить ему это полуфантастическое путешествие. Только запретами ничего хорошего не добьешься.

— Яська, — тихо сказал Авдей. — А возьми нас с мамой с собой. Искать Остров.