От ведьмы слышу!

Маша зажмурила глаза и сказала себе, что она сошла с ума и все это происходит не с ней. Она вдруг ощутила, что духота майской ночи сменилась пронизывающим все тело холодом, от которого невозможно было спрятаться.

Что-то похожее на холодное полотенце коснулось ее голого плеча. Маша вздрогнула и открыла глаза. Вампир стоял рядом с ней и протягивал ей руку.

— Идемте, Маша, — просто сказал он. — Я провожу вас до дому.

Маша молча повиновалась. Ужас сновал по ее сознанию как курсор по иконкам зависшей Windows.

— А почему ты не убил меня? — осмелилась она спросить своего спутника, когда страшная аллея осталась позади и начались жилые дома, скупо освещенные фонарями.

— А почему я должен вас убивать? — вопросом на вопрос ответил вампир. Впрочем, сейчас он уже не выглядел вампиром. Глаза за толстыми стеклами очков смотрели совершенно человеческим взглядом. И клыков видно не было. — Вы боитесь меня, Маша. Я ощущаю ауру вашего страха, но поверьте… Вам совершенно не следует меня бояться. Я не причиню вам ничего плохого.

— Между прочим, моя мама — ведьма, — ни с того ни с сего ляпнула Маша (вообще-то в приятельских кругах она предпочитала не распространяться о странностях своей родительницы. Но тут будто черт за язык дернул).

— Я знаю, — кивнул юный вампир. — Я знаю всю вашу семью.

Тут Марью осенило.

— Ты что, из маминых знакомых? — покривив губы, спросила она.

— Нет, нет. — Парнишка хотел было улыбнуться, но раздумал. Видимо, вспомнил, что его улыбка не произведет на девушку должного эффекта. — Но я… наслышан.

Марью все осеняло и осеняло:

— Я поняла! Ты следил за мной на дискотеке! Тебя мать наняла в качестве моего охранника, да?!

— Ничего подобного.

— Врешь.

— Вампиры никогда не лгут, — с достоинством, не подходящим столь тщедушному телу и субтильной внешности, ответствовал вампир. — И никогда не становятся телохранителями. Это не в наших традициях…

— Ну конечно! — Машку понесло. Сказывался шок от пережитых событий. — В ваших традициях пить кровь, убивать людей и спать в гробах! И у вас изо рта всегда воняет! Когда к маме в гости приходили вампиры, меня просто тошнило от этой вони!

Мальчик смутился.

— Разве от меня… пахнет?

Марья была девицей вредной, но объективной. Поэтому она несколько раз втянула носом воздух вокруг своего спутника и вынуждена была признать, что ничем, кроме мятных лепешек, от вампира не пахнет.

— Ужасно люблю все мятное, — признался вампир. — Вот, кстати, «Крещендо». Хотите?

Марья не отказалась. Мятная прохлада успокоила ее и прояснила мозги. И она почувствовала, что ей уже не так страшно общаться с этим вампиром. Даже, наоборот, интересно. Недаром же говорится, что свежее дыхание облегчает понимание.

— И как ты стал вампиром? — поинтересовалась ведьмина дочка. Как-никак, а любопытство — доминирующая черта женского характера. И потом… Когда еще выдастся такое романтическое приключение: полночная Москва, пустые улицы, шелест отцветающей черемухи, а рядом идет настоящий вампир, спасший твою честь от гнусных насильников… Правда, вспомнив об участи, постигшей насильников, Маша снова вздрогнула.

— …Стал вампиром, — повторил юноша окончание Машиной фразы. — Обычно. Меня посвятил отец, он тоже вампир.

— А мать?

— Мама умерла, когда рожала меня. Она была обычным человеком. Они с отцом очень любили друг друга… Отец очень страдал оттого, что не успел инициировать маму, пока она была жива. Поэтому, когда мне исполнилось шестнадцать, он сделал вампиром меня. Чтобы я всегда был с ним в его бессмертии.

— А тебе давно исполнилось шестнадцать? — Машка решила подсчитать, на сколько месяцев старше ее этот новый знакомый. Но ответ поверг девочку в благоговейный ужас.

— Сто восемьдесят четыре года назад, — ответил круглолицый веснушчатый парнишка, и глаза его на миг блеснули неживым светом.

— Ужас какой, — прошептала Маша.

— Я вас пугаю, Мари? — грустно спросил вампир. — Я вам так неприятен?

Маша смутилась.

— Да ничего подобного! — соврала она. — Моему дедушке, магу, тоже несколько сот лет. Мы даже со счета сбились и в поздравительных открытках ко дню рождения не указываем его возраст… Ой! А мы уже пришли. Вон окна нашей квартиры.

Вампир взглянул вверх, потом перевел взгляд на Машу:

— Я запомню.

— Сестра меня увидит в таком виде, будет скандалить, — смущенно сказала Маша. Ей впервые за весь вечер вдруг показалось, что вид у нее действительно неважнецкий. Особенно если учесть разорванный топик, который приходилось прижимать к груди ладонью, чтобы он не расползся окончательно, и отсутствие под юбкой важной детали дамского белья. И макияж, наверное, превратился в непотребное месиво. А под глазом точно будет синяк, и еще какой…

— Вы очень красивая, Маша, — тихо сказал вампир. — Но помада эта вам действительно не идет.

Машка засмеялась:

— Ладно. Я ее тогда подруге какой-нибудь подарю. Мне…

— …пора? Да, я не смею вас задерживать, Маша. Вам нужно отдохнуть, привести себя в порядок…

— Ты разговариваешь прямо как какой-нибудь граф.

— Но вы…

— Можешь обращаться ко мне на «ты», — свеликодушничала Марья Белинская. — Ну все. Спокойной ночи.