От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.

Осенью 1940 года в НКГБ было заведено особое оперативное досье под названием «Затея» для сбора информации о замыслах немцев и представления ее лично Сталину[1831]. Со второй половины сентября советские спецслужбы стали представлять подробные донесения о перегруппировках немецких войск на территории Польши, происходивших с начала лета 1940 года. Большое значение имела информация о строительстве немцами казарм и создании инфраструктуры для обеспечения потребностей перебрасываемых с Запада войск. Был сделан вывод, что германское командование продолжает концентрацию войск в Восточной Пруссии и «подготовку театра на всех оперативных направлениях»[1832].

Были вскрыты приготовления военного характера и в восточных районах Словакии, где строились дороги, прокладывались новые железнодорожные пути, совершенствовалась аэродромная сеть[1833].

Собранная за октябрь 1940 года разведывательная информация подробно описывала усиленную переброску германских пехотных и моторизованных дивизий на Восток. Накануне ноябрьской встречи Молотова с Гитлером в Берлине, по предварительным оценкам, «против СССР было сосредоточено в общем итоге свыше 85 дивизий, то есть более одной трети сухопутных сил германской армии». Недавнее замедление сосредоточения войск на советской границе относилось на счет германского плана «по оккупации Румынии и дальнейшему продвижению в глубь Балканского полуострова»[1834].

Тем не менее не скрывался тревожный факт, что до оккупации Франции в Польше дислоцировались лишь 27 пехотных дивизий с приданными им шестью кавалерийскими формированиями, а теперь были выявлены 70 пехотных дивизий в дополнение к пяти моторизованным и семи-восьми танковым дивизиям[1835].

Накануне встречи в Берлине Молотова с Гитлером военная разведка докладывала руководству тревожные сообщения об ухудшении советско-германских отношений, о решении Гитлера «весной разрешить вопросы на востоке военными действиями», о возможном изменении направленности Тройственного пакта – против СССР, о призыве на военную службу в Германии новых контингентов для формирования большого числа новых соединений, о стремлении Германии не выполнять договорные поставки в СССР, об активизации русской белой эмиграции и украинских националистов и создании из них военных формирований, о подготовке агентуры для заброски в СССР[1836]. Становилось ясно, что берлинская встреча является четким водоразделом в отношениях СССР с Германией. Анализ разведывательных данных выводил на два возможных сценария развития двусторонних отношений. Первый предполагал неизбежную войну. Второй, который советское руководство считало для себя предпочтительным, предусматривал предварительные переговоры, предшествующие мирной конференции. СССР, разумеется, был выгоден второй вариант. И он, невзирая ни на какие обстоятельства, стал основным в сталинском процессе принятия решений.

5 декабря 1940 года посол СССР в Германии В. Г. Деканозов получил анонимное письмо, содержавшее важную информацию о намерении Гитлера напасть на Советский Союз весной 1941 года[1837]. Неделей позже Сталина ознакомили с содержанием речи генерала В. Кейтеля в Берлине перед корпусными и дивизионными командирами, где говорилось, что Гитлер раздражен «нежеланием русских вести разговоры о новом порядке в Европе и о разделе мира на сферы влияния»[1838].

Всего через 11 дней после издания директивы № 21 об операции «Барбаросса» от 18 декабря 1940 года резидент Разведуправления в Берлине Н. Д. Скорняков («Метеор») информировал Москву о том, что «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР». В то же время сообщалось, что «война будет объявлена в марте 1941 года»[1839].

Скорняков доверял своим источникам, которые основывались «не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно очень немногим лицам»[1840]. Данная информация была доложена лично Сталину. Сталину также стали известны данные люфтваффе инструкции приступить к выполнению широкой программы разведывательных полетов над советской территорией в приграничных районах[1841].

Советская разведка сумела узнать, что Гитлер подписал приказ о подготовке к войне против СССР, и это, несомненно, ее крупное достижение. Однако поступавшие разведывательные сообщения не давали полной картины по срокам нападения. Оставался открытым вопрос, начнется ли война против СССР после победы над Англией или Германия рискнет начать войну на два фронта.

Несомненно, информация о том, что Германия скоро нападет, была очень важна для советского руководства. Но для организации должного отпора агрессору это считалось недостаточным. Необходимо было выяснить: когда конкретно будет нападение; какие силы противника будут задействованы; каковы направления главных ударов. Именно на эти вопросы и должна была ответить советская разведка.