От Вифлеема до Голгофы

Достижение человеческого совершенства – это не просто выработка хорошего характера и умение быть внимательным и добрым. Это включает нечто большее. Это вопрос понимания и нового регулируемого внутреннего состояния, состояния, ориентированного на Бога вследствие ориентации на служение человеку, в котором Бог выра­жает Себя. “Ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?”[258] Имен­но этот вопрос задает Св. Иоанн, возлюбленный Апостол, и на этот вопрос мы как раса еще не пытались ответить. Для нас жизненно необходимо обратиться к простым основополагающим наставлениям, которые дал Христос, и научиться любить нашего брата. Любовь – это не сентиментальное, эмоциональное состояние сознания. Она учиты­вает достигнутую точку эволюции и развитие характера тех, кого нужно любить; но несмотря ни на что, это любовь, которая видит истинно, и именно вследствие того, что она видит истинно, она может действо­вать мудро. Это любовь, понимающая, что миру нужна любовь, что дух любви (который является духом всевмещения, терпимости, муд­рого суждения, проницательности и дальновидности) может соединить всех людей вместе в то высшее единство, которое основано на признанной внутренней взаимосвязи.

Мы все так охотно принимаем любовь. Мы все так страстно желаем быть любимыми, потому что понимаем (подсознательно, 267] если не осознанно), что любовь означает служение, и нам нравится, когда нам служат. Пришло время, когда это эгоистическое отношение к жизни должно измениться, и мы должны научиться давать любовь, а не требовать любви, идти служить всем, с кем мы соприкасаемся день за днем, и ничего не ждать и не требовать для своего отдельного ““я””. Когда этот дух (который является, как хорошо известно, духом Христа и тех, кто лучше других знает Его) распространится шире, тогда мы увидим более быстрое завершение желанных изменений. В теологии мы заявляли о том, что “Бог есть любовь”, а потом истолковывали Его в понятиях нашей собственной ненависти, наших ограниченных идеалов, узких теорий и нашей позиции обособленности. Мы признали Христа как великого Служителя расы и указывали на Него как на пример того, что возможно. Но мы не сопровождали это признание ника­ким общим служением, и это качество всё еще не является движу­щей силой в жизни мира. Сейчас этот побудительный импульс жизни стал намного более определенным, чем прежде, но усилия, которые мы прилагаем сейчас, двадцать столетий спустя после того, как Христос покинул нас, заповедав следовать за Ним, лишь показывают, насколько мы медлительны, как много еще нужно сде­лать и как отчаявшиеся люди нуждаются в служении тех, у кого есть видение и в чьих сердцах живет любовь Бога. Мы видим, насколько мало любовь используется в современном мире. Необходимо помнить, что мы потому можем признать Бога как Бога любви, что мы сами, в своей основе и по своим возможностям подобны Богу в этом качестве. Это само по себе составляет проблему, так как пока божественность в нас пробуждена лишь отчасти, нам трудно правильно интерпретировать любовь, и это просто невозможно для массы людей, находящихся пока еще на пути становления и во многих отношениях едва ли являющих­ся человеческими существами, чтобы понять истинное значение люб­ви.

Понимание любви и выражение любви всегда сугубо личные. Лю­бовь может оставаться неопределенной теорией или эмоциональным переживанием. Она может стать мотивирующим фактором в жизни и нашим вкладом в целое. Если бы каждый продумал для себя значение любви в своей жизни, если бы все решили отдавать 268] любовь и понимание (не эмоциональные реакции, а устойчивую, прочную, понимающую любовь), то спутанный клубок нашего беспокой­ного мира распутался бы и в мире стало бы легче жить. Скорее исчезли бы нынешние хаос и беспорядок. Любовь – это, по существу, осознание братства. Это понимание того, что все мы – дети Одного Отца; это жалость и сострадание, понимание и терпимость. И это истин­ное выражение Жизни Бога.

Если первое требование к человеку, желающему подготовить себя к таинствам Иисуса, – это подчинение тому высочайшему, что он может чувствовать и знать, а второе – это практика любви, то третье требование – это развитие такой восприимчивости и внутреннего внимания, посред­ством которых он может постигать смысл и достигать состояния вдохновения. Но это ни в коей мере не развитие психических способностей, как они обычно понимаются; эти качества живут в детях Бога во многих формах, начиная от внимания к внутреннему голосу совести и долга (две из самых низких форм вдохновения) до того высокого духовного дости­жения, которое находит выражение во вдохновенных писаниях мира.