От Вифлеема до Голгофы

Нам говорится в “Конкорданции” Крудена, что имя “Иоанн” означает “данный Богом”; в этих трех именах, появляющихся вместе в эпизоде крещения – Иоанн, Иисус и Христос – суммирована вся история стремящегося к Посвящению: Иоанн символизирует божест­венный аспект, глубоко скрытый в человеке, толкающий его к необ­ходимой чистоте; Иисус в данном случае символизирует давшего обет ученика или посвященного, готового к тому процессу, который будет завершением его очищения; Христос – божественный, постоянно пребывающий Сын Божий, способен теперь проявиться в Иисусе, потому что Иисус подверг себя Крещению от Иоанна. Это подчинение и полное очищение принесли своё вознаграждение.

Именно при этом Посвящении Сам Бог торжественно провозгласил, что Его Сын был Тем, в Ком было Его благоволение. Каждое Посвящение – это просто расширение сознания. Неверна идея, распространенная во многих мистических и эзотерических школах, что Посвящение подразумевает мистическую церемонию, в которой посредством посвятителя и жезла посвящения определенным об­разом изменяются условия в самом стремящемся, так что после Посвяще­ния стремящийся навсегда становится другим, отличным от себя прежнего. Посвящение происходит всякий раз бла­годаря собственным усилиям человека стать посвященным. Когда чело­век исполнил указания – “Царство Небесное силою берется”[104] и “со страхом и трепетом совершайте свое спасение”,[105] – его духовный статус немедленно признается его собратьями, и он допускается к Посвяще­нию.

102] При Посвящении происходят два события: посвященный узнает своих собратьев-посвященных, тех, с кем он может контактировать, и узнает также миссию, к которой он призван. Он осознает свою боже­ственность в новом, фактическом смысле, а не только как глубоко духовную надежду, как интригующую гипотетическую возможность и свое сердечное желание. Он узнает себя как Сына Божьего вследствие осознавания. Это проявилось поразительным образом в случае Иисуса Христа. Его задача со всеми ее ужасными последствиями открылась Его взору, и, несомненно, это послужило при­чиной Его удаления в пустыню. Стремление к уединению, поиски того спокойствия, где раздумье и решимость могут усилить друг друга, было естественным последствием этого осознания. Он видел, что Он должен сделать, – служить, страдать и основать Царство Божие на земле. Расширение сознания было немедленным и глубоким. Др. Швейцер говорит в связи с этим:

“О более раннем развитии Иисуса мы ничего не знаем. Все скрыто во мраке. Несомненно только одно: при его Крещении тайна его суще­ствования открылась ему – а именно то, что он был Тем, Кому Бог предназначил быть Мессией. Этим откровением он был за­вершен и не подвергался больше дальнейшему развитию. Ибо теперь он уверен, что пока не наступит мессианский век, который должен раскрыть его славное величие, он должен трудиться для Царст­ва как непризнанный и скрытый Мессия, должен доказать и очистить себя вместе со своими друзьями в финальной Скорби”.[106]

Для Иисуса-человека это было, по-видимому, ошеломляющим от­крытием. Смутные предчувствия того пути, который Он должен пройти, временами возникали в Его уме, но полная картина лежащего перед ним пути не могла проявиться в Его сознании во всей закончен­ности до тех пор, пока не было пройдено Второе посвящение, когда Его очищение завершилось. Тогда Он столкнулся с жизнью служения и трудностями, сопровождающими путь каждого сознательного Сына Божьего. Тот же писатель говорит:

“В сознании Иисуса-мессии мысль о страдании приобрела 103] теперь, применительно к нему самому, мистическое значение. Миссия, которая открылась ему при его Крещении, не была ни обладанием чем-либо, ни просто предметом надежды, а, в эсхатологическом смысле, она подразумевала линию поведения, согласно которой через испытание страданием он должен стать тем, кем Бог предназначил ему быть. Его сознание как Мессии никогда не оставалось без мысли о Страстях. Страдания – вот путь откровения Мессии!” [107]

Вся жизнь Христа была одним долгим “путем скорби”, но она всегда была освещена светом Его Души и признанием Отца. Хотя Его жизнь, согласно Новому Завету, разделялась на определенные пери­оды и циклы, хотя детали того, что Он должен был сделать, только постепенно открывались Ему, вся Его жизнь состав­ляла одну великую жертву, один великий эксперимент и одну опре­деленную цель. Эта определенность цели и эта поглощенность всего человека одним идеалом являются условиями, указывающими на процесс посвящения. Все, что происходит в жизни, связано с продвижением вперед для выполнения жизненной задачи. Жизнь принимает свой истинный смысл. Именно этот урок все мы, непосвященные и стремящиеся, можем сейчас выучить. Мы теперь можем сказать:

“Жизнь для меня, когда я оглядываюсь назад, представляет собой не ряд переживаний, а одно великое переживание, освещенное то здесь, то там моментами откровения”.[108]