От власти идеи – к идее власти. Из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

Большая заслуга Института состояла в подготовке изданий сочинений Г. В. Плеханова. ИМЭ за время своего существования успел издать 24 тома. Начатое второе и третье издания сочинений Плеханова не были завершены. Неоднократно переиздавались его отдельные произведения. Особо следует отметить выпуск некоторых произведений К. Каутского и начало публикации собрания его сочинений. Институт успел выпустить 1–4-й, 10-й и 12-й тома сочинений Каутского. В дальнейшем издание было прекращено. До своего роспуска ИМЭ издал более 150 книг. Все они выходили под редакцией Рязанова и в большинстве своем с его предисловием.

За десятилетие своего существования Институт Маркса и Энгельса превратился в крупнейший международный научный центр по марксоведению. В своем отчете XVI партийному съезду ИМЭ с полным основанием констатировал: «Своими изданиями Институт завоевал всеобщее признание. Какими бы недостатками они не страдали, одно бесспорно – никогда еще работы Маркса, Энгельса, Плеханова и других классиков марксизма, а также классиков социализма, материализма и политической экономии не издавались так тщательно, как они издаются теперь Институтом»85.

Ныне с высоты пройденных лет можно сказать, что на руководство Института сильный отпечаток наложили политическая обстановка и идейный монополизм, когда марксизм провозглашался единственно верным учением, определявшим ход общественного развития. В сборнике, посвященном 125-летию со дня рождения Д. Б. Рязанова (1995) видный советский марксовед Н. Ю. Колпинский писал: «Конечно, сегодня мы не можем согласиться со многими его выводами и позициями. Прежде всего, это чрезвычайная полемическая заостренность и резкость его работ. Тут следует помнить об особенности эпохи, об обоюдной остроте идейных споров… Ратуя за исторический подход к марксизму, Рязанов остановился на выяснении его источников и развитии взглядов самого Маркса; марксизм, по его мнению, был последним словом общественной мысли, а положения его незыблемы»86. Подводя итоги, автор статьи отметил: «То новое, что достигнуто современным марксоведением… стоит на его плечах»87.

Разгром Института

В конце 20-х годов начался и набирал силу процесс сознательного разрушения ИМЭ со стороны партии. Главная причина подтачивания устоев Института лежала в сфере внутрипартийной борьбы. В 1928 году Сталиным была разгромлена последняя оппозиционная группа – Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова, М. П. Томского. Отныне Сталин единолично распоряжался судьбой страны. В руках победителя была сконцентрирована необъятная полнота власти. В его распоряжении находились мощный партийный аппарат и средства пропаганды. Партийная номенклатура использовала 50-лет-ний юбилей Сталина (21 декабря 1929 г.) для возвеличивания личности генерального секретаря как выдающегося политического деятеля, верного ленинца, крупного теоретика, неутомимого борца за единство партии, организатора социалистического строительства. Юбилей стал вехой, закрепившей переход Сталина в ранг классиков марксизма-ленинизма.

В условиях «единодушного» одобрения своей политики Сталин отказался от нэпа и взял курс на форсированное строительство социализма. Началась коллективизация сельского хозяйства и ликвидация класса кулаков в деревне. Этот поворот в политике вызвал обострение классовой борьбы и, соответственно, усиление репрессивных мер. Сталин считал недостаточным исключение из ВКП(б), снятие с ответственных должностей лидеров оппозиции и их сторонников. В результате проведенной чистки из партии было исключено примерно 170 тысяч коммунистов, обвиненных в симпатиях к оппозиционерам или в связях с ними. Особо строго подходили к тем членам ВКП(б), которые прежде состояли в других партиях.

Как учреждение, связанное с господствующей идеологией в Советском государстве, Институт неизбежно оказывался втянутым в идейно-теоретические дискуссии. На первых порах разнообразие мнений среди ученых-марксистов было обычным явлением, но к концу 20-х годов ситуация существенным образом изменилась. Диссидентство и вольнодумство в научной среде постепенно искоренялись. Дискуссии приобрели характер политической борьбы с навешиванием ярлыков и последующими оргвыводами. Защита обвиняемыми своей точки зрения рассматривалась как поддержка партийной оппозиции.