От воровства к анархизму

Такъ, какіе то трое экспропріаторовъ вручили тремъ сестрамъ учительницамъ письмо, требуя съ нихъ 200 рублей. Письмо было снабжено печатью мѣстной группы анархистовъ.

Объ этомъ узнали руководители группы анархистовъ и арестовали экспропріаторовъ. На допросѣ имъ было поставлено въ вину, во первыхъ, то, что они, выдавая себя за группу анархистовъ, не выполняютъ необходимыхъ функцій группы, т. е. не ведутъ пропаганды и пр., — а, во вторыхъ, и то, что они предъявили требованіе о контрибуціи не къ капиталистамъ, а къ людямъ, живущимъ своимъ трудомъ.

На первое обвиненіе экспропріаторы отвѣтили, что пропаганда словомъ, по ихъ мнѣнію, не обязательна, что важны дѣйствія, а не слова. А на второе заявили, что не знали соціальнаго положенія сестеръ и сочли ихъ за капиталистокъ, потому что они занимали большую квартиру.

Во избѣжаніе подобныхъ ошибокъ имъ предложили присоединиться къ группѣ анархистовъ, что они и сдѣлали, кажется.

Этотъ, самъ по себѣ незначительный, случай говоритъ намъ, что уже тутъ идейные анархисты довольно близко подходятъ къ профессіональнымъ экспропріаторамъ, экспропріирующимъ, главнымъ образомъ, ради того, чтобы добыть средства къ жизни.

И тѣ и другіе допускаютъ экспропріаціи, какъ средство пропитанія, хотя анархисты на ряду съ этимъ еще ведутъ и пропаганду, путемъ кружковыхъ собраній, прокламацій и прочей литературы. Кромѣ того, и самое пользованіе экспропріированными суммами «для себя» тутъ ограничено до крайняго минимума.

При мнѣ группа судила одного изъ видныхъ своихъ членовъ за то, что онъ на средства группы пилъ вино и ѣздилъ на извозчикахъ, что наблюдалось нѣсколько разъ въ теченіе 2-хъ дней.

Нужно сказать, что вино тамъ стоитъ дешево и считается необходимой принадлежностью стола даже въ очень бѣдныхъ семействахъ, такъ что предъявленное обвиненіе свидѣтельствуетъ о крайнемъ аскетизмѣ группы.

Но это было еще первое время сформированія болѣе или менѣе значительной группы анархистовъ въ этомъ городѣ, и члены ея чувствовали себя прозелитами, которые, какъ извѣстно, всегда строго относятся къ соблюденію требованій только что воспринятой ими религіи.

Помимо этого, они были подъ сильнымъ вліяніемъ извѣстныхъ теоретиковъ анархизма, которые и поддерживали ихъ на высотѣ стремленія къ идеаламъ.

Но, тѣмъ не менѣе, фактъ остается фактомъ: экспропріація, произведенная въ цѣляхъ пропаганды, до извѣстной степени используется и какъ средство пропитанія для самихъ экспропріирующихъ.

Собственно особаго противорѣчія съ ученіемъ анархизма въ этомъ фактѣ, конечно, нѣтъ, и для насъ онъ важенъ только потому, что этимъ стирается до извѣстной степени принципіальная разница между экспропріаторомъ анархистомъ и просто экспропріаторомъ. Разница отношеній у тѣхъ и у другихъ къ экспропріируемымъ цѣнностямъ только количественная.

Одни говорятъ, что «проѣсть» можно ровно столько, сколько требуется, чтобы не умереть съ голоду, — а другіе этими нормами не довольствуются, а говорятъ, что экспропріируй и удовлетворяй всѣ твои потребности, до кутежей включительно.

Въ качествѣ сторонниковъ послѣдняго мнѣнія въ Закавказьи выступаетъ довольно таки сильная группа экспропріаторовъ-гастролеровъ. Ихъ 20–30 человѣкъ, но всѣ молодцы на подборъ, молодые, сильные, ловкіе, гибкіе, какъ пантеры.

Мнѣ пришлось встрѣтиться съ однимъ изъ руководителей этой группы на вечерѣ, устроенномъ губернаторшей въ пользу какого то просвѣтительнаго учрежденія.

Насъ кто-то познакомилъ, и, какъ это часто бываетъ, я не разслышалъ его фамиліи, а онъ моей.

За бутылкой мѣстнаго вина мы разговорились. А такъ какъ въ это время анархизмъ и анархисты интересовали тамъ всѣхъ, то и мы, естественно, говорили о томъ же.

— Да, успѣхи большіе дѣлаютъ здѣшніе анархисты, — сказалъ я, не помню ужъ, по поводу какого его замѣчанія.

— Э! успѣхи! — пренебрежительно бросилъ онъ. — Книжки читаютъ, прокламаціи печатаютъ. Что такое прокламація? Что она можетъ? Вотъ возьми! — И онъ положилъ предо мной «сегодняшнюю» прокламацію анархистовъ. — Что это — бомба, развѣ, или пушка, или броненосецъ? Листокъ! Паршивый листокъ бумаги!.. Развѣ онъ можетъ разрушить капитализмъ? Ничего онъ не разрушитъ.

— Но… простите! — попробовалъ я остановить его. — Можетъ быть эта прокламація и ничего не разрушитъ, можетъ быть, она очень плоха: я ее не читалъ, — но вообще литература далеко не маленькая сила, какъ извѣстно… она даетъ знаніе, а знаніе въ свою очередь разрушаетъ заблужденія.

— Заблужденіе! — перебилъ онъ меня. — Какое заблужденіе? Развѣ у насъ кто заблуждается на этотъ счетъ? Всѣ понимаютъ, что капитализмъ нужно разрушить. Ну, и разрушай! Вотъ, бери руками и разрушай!

И онъ поднялъ мускулистыя руки, сжатыя въ кулаки.

— Ничего они не понимаютъ — нѣсколько спокойнѣе продолжалъ онъ. — Книжки читаютъ, а ничего не понимаютъ. Они говорятъ: нельзя на себя тратить? Скажи, пожалуйста, какъ это можно, чтобы человѣкъ экспропріаціи производилъ, а на себя ничего не тратилъ, съ голоду подыхалъ?..

— Простите, но они, кажется, только противъ излишествъ…