От всего сердца

Мы вернулись на арену для церемонии выбытия. Предыдущее выбытие прошло без сучка и задоринки, поэтому я не видела смысла менять макет. Я все оставила таким же: миниатюрную гору, увенчанную троном Косандиона, выступающую из пола арены в дальнем углу; огромные знамена оставшихся делегаций, подвешенные к невидимому потолку позади нее; приподнятая центральная сцена в форме плато и узкий мост, ведущий от нее прямо к порталу. Единственная разница заключалась в том, что вместо того, чтобы находиться у моста, я оказалась в секции наблюдателей.

Я проснулась с небольшой температурой, и моя голова была тяжелой, словно кто-то залил ее свинцом без моего ведома. Шон тут же засуетился и потащил меня в медицинское отделение, которое диагностировало у меня начало обычной простуды, подобрало правильный коктейль из противовирусных препаратов и ввело мне его. В течение пары часов голова прояснилась, температура спала, но Шон настоял, чтобы я «угомонилась», что означало, что он прогнал меня сидеть в уютном кресле, угощаясь закусками, в то время как Тони занял мое место у моста.

Я не стала спорить с Шоном. Мне бы не хотелось в этом признаваться, но я была на пределе. Того огромного количества магии, которое протекало через меня каждый день, когда я перемещала вещи и существ, не обращая внимания на законы физики, было достаточно, чтобы утомить любого опытного хранителя. Напряжение измотало меня в сочетании с недостатком сна и постоянным чувством тревоги на заднем плане. Я могла либо отдохнуть сегодня, а завтра вернуться к работе, либо героически настаивать на работе и рисковать упасть в обморок. С Шоном Косандион был в полной безопасности, а Тони был более чем способен справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть в его поле зрения.

Я откинулась на спинку смехотворно удобного кресла. Калдения сидела слева от меня, а Карат справа. Мы прошли через появление Косандиона и его людей, и как только Суверен занял трон, в дело включился Гастон. По этому случаю, он был одет в костюм ржаво-белого цвета с блестящим красным пером в шляпе. Гигантские экраны над каждой секцией показывали его крупным планом. Ората, должно быть, решила, что он «ценный сотрудник».

— Мой печальный долг объявить Вам, что первая делегация, покидающая нас сегодня — это хиггры, — торжественно провозгласил Гастон, излучая сожаление всеми фибрами своего существа.

— Он прирожденный шоумен, — сказала Ее Милость рядом со мной.

— Ему это нравится, — сказала я.

Изображения Цианид крутились на гигантских экранах, когда делегация хиггр сделала круг по сцене во главе с Цианид и остановилась прямо перед троном.

— Благородная хиггра, — сказал Косандион. — Нам повезло, что мы испытали чудеса вашей цивилизации, и память о вас будет бережно храниться долгие годы. Чего вы просите у Доминиона?

— Мы желаем торговать нашими нейронными сетями с Доминионом и только с Доминионом, без каких-либо препятствий со стороны других, — ответила Цианид.

— Да будет так, — сказал Суверен. — Торговая палата должна немедленно подготовить проект соглашения. Пожалуйста, позвольте мне оказать гостеприимство Доминиона вам и вашим людям, пока вы ждете необходимых документов.

— Мы принимаем оказанную честь, — сказала Цианид.

— Мы с нетерпением ждем столетий совместного процветания.

Хиггры пересекли мост и исчезли из виду. Я почувствовала, как они вошли в портал и покинули гостиницу. Их знамя исчезло.

Что ж, это было легко.

Гастон сделал несколько сожалеющих замечаний и продолжил.

— … Вторая делегация, покидающая нас — это… доблестные отрокары.

Делегация отрокаров поочередно выходила на сцену. Они надели боевые доспехи и бежали трусцой, сохраняя устойчивый, неустанный темп, который поглощал мили, и который использовали отряды Орды, когда им приходилось преодолевать большие расстояния своим ходом. Они выстроились как боевой отряд, с Суркаром во главе, более тяжелые бойцы на флангах, прикрывая вспомогательные и дальнобойные подразделения в середине.

Я напряглась. Справа, на кресле рядом с Карат, Дагоркун наклонился вперед, будто волк, увидевший добычу. Калдения казалась совершенно равнодушной. Легкая улыбка изогнула губы Карат.

Что-то будет.

Я наклонилась к ней.

— Что ты сделала?

— Что заставляет тебя думать, что я что-то сделала?

— В последний раз, когда ты так улыбалась, Гастон вывернулся наизнанку, читая французские стихи.

Ее улыбка слегка расширилась.

— Леди Дина, вы слишком много обо мне думаете. Уверяю тебя, Суркар не будет петь мне сонеты.

Вампирский юмор, ха-ха. Я бросила на нее косой взгляд.

Отряд остановился перед поднятым троном, собираясь вокруг Суркара, будто ожидая нападения в любой момент.

— Суркар, сын Граста и Ульде, чемпион своего племени, — сказал Суверен, каждое слово падало, как удар молота. — Вы хотите уйти?

— Да.

— Вы понимаете, что ваш уход запрещает Доминиону удовлетворить вашу второстепенную просьбу?

— Да.