От всего сердца

Я прижалась к нему еще теснее. Я не видела его с самого ужина. Оставив Калдению и леди Вексин, я направилась обратно в обеденный зал, но делегация каев сообщила мне, что у одного из их членов началось подергивание средней левой конечности, что вызвало серьезную озабоченность у всей делегации. После часа медицинского сканирования было утверждено, что подергивание было реакцией на стресс, поэтому я создала в их номерах зону сенсорной передышки, где они могли снять стресс.

После этого Ресвен захотел затеять ссору со мной из-за трапезы Святого Экклезиарха, которую я решительно пресекла, представив ему медицинские записи Святого Экклезиарха, присланные мне самим Ресвеном. Это заставило его замолчать, но ни в малейшей степени не расположило меня к нему.

После этого я получила уведомление от умбол, которые объяснили мне, что водные растения в их среде обитания не обеспечивают достаточной приватности. Я удвоила количество растений, но им не понравился их цвет, и они почувствовали, что разнообразия недостаточно, поэтому я отправила Гастона в Баха-чар за разными растениями. Сейчас они плескаются в карантинном резервуаре и завтра будут добавлены в среду обитания при условии, что они не заражены болезнями и загрязняющими веществами.

— Как все прошло с отрокарами? — спросила я

— Ты помнишь тот мультфильм, который мы смотрели, где Тор — защитник окружающей среды?

— Тот, где он продолжал мирно протестовать, пока его не спровоцировали?

— Тот самый. Беда в том, что отрокары хотят, чтобы их спровоцировали.

— Тьфу ты.

Пару минут мы сидели в тишине.

— Насколько вероятно, что она отправится за Косандионом? — спросил он.

— Калдения?

Он кивнул.

— Я не знаю. Я напомнила ей, что на карту поставлено выживание гостиницы. Раньше, когда возникали конфликты, связанные с гостиницей, она всегда была нейтральной третьей стороной. Это не нейтральный вопрос. Это семья и болезненные воспоминания. Косандион — это напоминание о том, почему она потеряла все и теперь живет в изгнании.

Он нахмурился.

— Что? — спросила я.

— Интересно, рассматривает ли она возможность уйти в сиянии славы. Она уже пользуется дурной славой. Убийство Косандиона сделало бы ее легендой.

Один из душегубов раскололся. Его толстый ствол раскрылся. Другой душегуб запустил в него корни и вытащил буровую установку, такую, какую используют при добыче полезных ископаемых на астероидах.

— Ха, — сказал Шон.

— Вероятно, это старая травма. Они засунули туда сверло и снова склеили ствол с помощью сока.

— И оно не было обнаружено при сканировании на оружие.

— По-видимому, нет.

Душегубы боролись с управлением дрелью. Она явно была сделана для кого-то с тонкими пальцами, а не толстыми корнями.

— Если бы Калдения хотела уйти в «сиянии славы», у нее было много возможностей для этого.

Шон покачал головой.

— Но ничего подобного этой. Убийство ее племянника, Суверена, на Земле, в гостинице, в прямом эфире или почти в прямом эфире по галактическому телевидению. Это было бы даже серьезнее, чем убийство ее брата.

— Я не думаю, что она это сделает.

— Хотя она могла бы.

— Но она этого не сделает.

Сверло вспыхнуло огнем. Душегубы замахали своими корнями.

— Ты настолько ей доверяешь?

— Я ей не доверяю. Я доверяю ее инстинкту самосохранения. Шон, эта женщина правила девятью звездными системами. Она бросила все это, чтобы переехать жить в эту гостиницу, где она пьет «Мелло-Йелло» и пытается убить помидоры в своем саду из-за отсутствия навыков ухода. Она выбрала этот путь, потому что он был единственным способом выжить. Настолько сильна ее воля к жизни.

— Почему она убила своего брата?

— Никто не знает.

Шон вздохнул.

— И в этом вся проблема. Может, она сделала это, потому что могла. Если она ради устранения своего брата отказалась от девяти звездных систем, то, что ей мешает отказаться от изгнания в гостинице, чтобы устранить своего племянника?

Душегубы приставили дрель к стене и включили ее. Полетели искры.

— Я думаю, мы это выясним, — сказала я.

— Верно. Не похоже, что у нас есть выбор.

Единственным выходом было бы полностью исключить Калдению, заперев ее в ее апартаментах, но никто из нас не стал бы этого делать.

Шон смотрел на мир немного иначе, чем я. Я отслеживала различные возможности, но я была достаточно хороша в прогнозировании того, что произойдет. Шон сосредотачивался на том, что может произойти, но между нами была огромная разница. Это превращало нас в хорошую команду.

В душегуба, ближайшего к яме, ударил сноп искр, и он с шипением свалился, подняв бурю.

— Есть одна вещь, которая меня озадачивает, — сказал Шон. — Вот ты Косандион. Твоя тетя убила твоего отца и развязала межзвездную войну. Наконец, ты встречаешь ее после стольких лет, и ты вежлив с ней. Тебя совершенно не беспокоит ее присутствие. Твой пульс не учащается, зрачки не расширяются, дыхание остается ровным. Он не притворялся. Он был спокоен как танк. Почему?

Я развела руками.

Душегубы вытащили дрель и осмотрели отверстие глубиной в четверть дюйма, которое им удалось проделать. Ветви затряслись, корни заскользили, и они вставили дрель обратно.