От Второго Иерусалима к Третьему Риму. Символы Священного Царства. Генезис идеократической парадигмы русской культуры в XI–XIII веках.

Рассмотрим тезис об эсхатологическом народе последних времен, которым Илариону представлялся народ русский, принявший Благую весть.

Уникальна ли такая постановка вопроса и такое видение. Наверное, не совсем. Из послания Константинопольского патриарха Фотия, написанного после нашествия на Царьград «безбожной Руси» в 860 г., мы узнаем, что уже тогда византийцы усмотрели определенную взаимосвязь между напавшей Русью и библейским князем Рош, возглавляющем апокалипсические орды Гога и Магога. В «безбожной Руси», предположительно киевских князей Аскольда и Дира, ромеи увидели исполнение пророчеств о последних временах. Знаком ли был с посланиями патриарха Фотия митрополит Иларион, этого мы доподлинно не знаем. Но исключить такой возможности мы не можем, тем более учитывая тот факт, что в этих посланиях упоминается и о первом крещении Руси, и об основании первой епископской кафедры в Киеве. Мы можем предположить, что саму идею о роли особого эсхатологического народа всемирной истории Иларион вполне мог почерпнуть из этого послания, усмотрев, однако, в факте крещения «безбожной Руси» свидетельства ее особой миссии в драме истории, – миссии уже не отрицательной, как водительнице мирового зла, олицетворенного Гогом и Магогом, но положительной, как последнего оплота истинной веры и священной государственности.

Иными словами, Иларион воспользовался готовым идейным паттерном, поменяв знаки, минус на плюс, создав принципиально новую концепцию мировой истории, в которой предусмотрел особую промыслительную роль для русского народа.

1.2. Великий князь киевский Владимир и царский титул на Руси

Для нашего исследования определенный интерес представляет царская символика, свойственная прижизненной иконографии князя Владимира на нумизматическом материале. Злотники князя Владимира, где он изображен в короне византийских василевсов, свидетельствуют о представлении самого князя о его собственном статусе как члена императорского семейства. Женитьба на византийской царевне Анне стала событием экстраординарным как в истории Руси, так и в истории империи Ромеев. «Брак Анны с Владимиром (988/89) был нарушением византийских династических принципов, которые категорически запрещали брак багрянородных… принцесс (родившихся в Багряной палате императорского дворца, то есть когда их отец уже был на троне) с «варварами»-иностранцами»[18] [18]. Этот прецедент станет традицией в семье Рюриковичей. Византийские царевны, родственницы императоров станут женами и Всеволода Ярославича, и Романа Мстиславича Галицкого. Эти родственные узы с императорскими семьями Царьграда будут расцениваться на Руси как равнородные браки и давать веские основания киевским князьям рассматривать себя в том же политическом ранге, что и василевсы империи Ромеев, начиная уже со времени князя Владимира Святославича. В этой связи определенный интерес вызывает служба святому равноапостольному князю Владимиру. «Древнейший список служебной минеи, содержащий стихиры и канон св. князю Владимиру, датируется концом XIII – началом XIV века»[19] [19]. Сама служба, по всей вероятности, была составлена раньше. Е.Е. Голубинский относит ее к 1240 г. и связывает с Невской битвой, прошедшей 15 июля, в день кончины князя Владимира в Киеве[20] [20]. Ряд авторов считает, что первая редакция службы «могла появиться еще в домонгольское время и носит признаки связи со Словом о законе и благодати»[21] [21].