Поворачиваю голову вправо. По свободной выделенной полосе проносится автобус. У общественного транспорта все привилегии. Скачиваю себе на телефон карту метро Москвы. От моего дома до банка всего 4 остановки по прямой… А на машине я еду час.
В лифт в офисе я захожу вместе с Машкой, нашей начальницей отдела кадров.
— Егорушка, — широко улыбается. — Я подобрала тебе новую секретаршу. Все, как ты просил. 40 лет, опыт работы личным помощником больше 10 лет. Твою нынешнюю сегодня вызову и скажу, чтобы писала заявление по собственному, иначе…
— Нет, — резко перебиваю.
— Что нет?
— Я хочу выписать премию своей секретарше.
Машка недоуменно смотрит на меня.
— Так ты же мне в четверг звонил ни свет ни заря и орал, что она беспросветная дура и ты хочешь ее уволить…
— Я передумал. Теперь я хочу начислить ей премию.
— Но у нас нет премиального бюджета для секретарей…
— С моей зарплаты, Маш. Пусть бухгалтерия у меня вычтет премиальную часть и перечислит ей.
Я выхожу из лифта на своем этаже, оставляя кадровичку недоумевать дальше.
Когда я переступаю порог своей приемной, моя секретарша от страха вжимается в кресло и боится поднять на меня взгляд.
— Доброе утро, Егор Владимирович, — выдавливает дрожащим от страха голосом и смотрит в пол.
— Катя, вы будете премированы по итогам этого месяца. Вы очень хороший сотрудник. Сделайте мне сейчас, пожалуйста, кофе. Только очень вас прошу, уменьшите у кофе-машины крепость. А то американо вашего приготовления больше похож на эспрессо. А когда делаете капуччино, держите молоко под порывом пара секунд на 20 дольше. А то вместо капуччино вы мне приносите американо с молоком и небольшой пенкой. Спасибо.
И под ошарашенный взгляд своей помощницы я прохожу в кабинет.
А дальше один будний день сменяет другой. Я делаю, что обычно, занимаюсь чем обычно, общаюсь с кем обычно, но все это на автомате. Мысли мои не здесь. Они в Париже. С ней.
Мэриэн. По-русски Марианна. Надо же, какое красивое имя. Сочетает в себе Марию и Анну. Оба этих имени вроде очень простые и привычные, а вот вместе создают удивительное сочетание.
А я всю ночь звал ее Селестой. Зачем она это сделала? Неужели все то наше время было для нее лишь исполнением мечты умершей подруги? Неужели у нее не дрогнуло сердце?
Дрогнуло. Я знаю. Ее поцелуи были не менее безумными, чем мои. А как она кинулась мне в руки на кладбище, когда над нами закаркала ворона. Как она танцевала для меня на барной стойке. Как она смотрела на меня, когда я ей пел. И, кажется, она даже приревновала меня к Кристине.
Кристина… Сколько раз я ее вспомнил с тех пор, как расстался с Мэриэн? Ноль. Я вспомнил Кристину ровно ноль раз.
Не могу удержаться и смеюсь. Смех нарастает все сильнее и сильнее, и вот он уже истеричный. Больше всего на свете я мечтал разлюбить Кристину. Разлюбил. Вот только теперь меня наизнанку выворачивает еще сильнее. Меня никогда так не штырило в тоске по Кристине, как меня штырит сейчас в тоске по Мэриэн.
Будто читая мои мысли, мне пишет Максим.
Черт, мы же собирались встретиться в субботу. Я и забыл совсем. Обо всем на свете забыл.
На встречу с Максимом я еду на метро. Впервые в жизни я спустился в московскую подземку. А ничо так вроде. Люди нормальные тут, не бомжи. И вроде наше метро даже поинтереснее парижского. Правда, мне еще предстоит в нем разобраться, куча веток, куча станций… Переходы эти запутанные. Но в целом тут забавно. Большинство слушают музыку в наушниках и пялятся в телефоны. Но есть и такие, кто читает книги.
Книги…
А ведь можно читать книги вместо того, чтобы шататься по барам. Ладно, сейчас я встречаюсь с лучшим другом, но а вообще потом буду это время тратить на чтение. Почему я не читал книги раньше?