От заката до рассвета

Я во Францию точно переехать не смогу. Хоть я и знаю французский в совершенстве, меня тут никто не ждет. В Москве у меня отличная работа, в подчинении весь департамент маркетинга, у австрийцев в центральном офисе я тоже на хорошем счету. Начальница моя рано или поздно свалит на пенсию, и я вполне смогу занять ее место вице-президента по маркетингу и коммуникациям.

А что меня ждет тут? Ничего.

Конечно, Мэриэн намного проще переехать ко мне в Россию, чем мне к ней во Францию. Вот только захочет ли она? В Москве ей скорее всего не понравится климат, шум и суета. К тому же она не знает русский язык. А рано или поздно у нее встанет вопрос какого-нибудь занятия. Вряд ли она захочет быть домохозяйкой и каждый день в одиночестве ждать меня с работы.

Мда, нам с ней предстоит тяжелый разговор. И это все еще при условии, что она готова к настоящим серьезным отношениям и жизни за себя, а не за умершую подругу. А то у меня пока нет уверенности в том, что мне удалось ее вчера переубедить.

В 12:50 я выхожу из квартиры и иду встречать Мэриэн. Она выходит из школы со счастливой улыбкой и направляется ко мне. Я снова тянусь ее поцеловать и снова она тут же от меня отскакивает.

— Егор, нас видят!

— Ну дай ты своим ученикам повод посплетничать.

— Ага! Они же и сфотографировать могут. И будет потом фото нас целующихся гулять по всей школе. Ну уж нет.

Я смеюсь, и мы направляемся в сторону дома.

— Давай пообедаем? — предлагаю ей, когда мы проходим мимо ресторана.

Она бросает на него взгляд.

— Давай где-нибудь подальше от школы.

Я закатываю глаза, но соглашаюсь. Раньше я даже не задумывался о том, что учителя могут страдать от детей не меньше, чем дети от учителей.

Мы находим ресторан в 15 минутах от школы и садимся на диванчик за самый дальний столик. Я тут же спешу обнять и поцеловать Мэриэн.

— Я соскучился, — тихо говорю ей, когда мы прерываем поцелуй.

— И я. На всех уроках о тебе думала.

Ее слова тепло греют. Я выпускаю Мэриэн из рук, только когда нам приносят еду. Я плачу за обед, и она не возражает. Меня это радует. Она со мной расслаблена, не ждет от меня подвоха и, кажется, полностью мне доверяет.

Дома мы сначала валяемся на диване в обнимку, а потом я подминаю ее под себя и медленно спускаюсь поцелуями ниже и ниже, параллельно снимая с нее одежду. Сейчас мы занимаемся любовью не так, как предыдущие два раза. Не могу объяснить словами разницу, но сейчас все между нами как-то нежнее и интимнее. А в какой-то момент Мэриэн перехватывает у меня инициативу и жадно целует мое тело. Целует так, будто действительно очень сильно скучала и тосковала по мне. Как будто ждала меня.

Она продолжает целовать меня, даже когда мы уже закончили. Гладит меня по лицу, по волосам и мягко касается губами моей шеи. А потом крепко прижимается к моей груди и закрывает глаза. Ее губ касается легкая улыбка, а на лице читаются спокойствие и умиротворение. Моя любимая. Никогда больше не отпущу ее.

Вечером Мэриэн садится за круглый стол в гостиной проверять сочинения, а я просто лежу на диване и смотрю на нее. Она полностью погружена в работу. Вот сейчас ей явно не нравится то, что она читает. Хмурит лоб, черкает в тетради красной ручкой, качает головой и убирает тетрадь в сторону.

Берет другую и чем больше читает, тем больше расслабляется. Начинает кивать головой, а потом разводит губы в улыбке. Сейчас она явно довольна работой ученика. А я смотрю на эти ямочки на ее щеках и вспоминаю, как увидел их в баре, когда она первый раз улыбнулась мне.

Да, именно в тот момент я и влюбился в нее. Сейчас я понимаю это. Зацепила она меня сразу, с первого взгляда, но влюбился я в момент, когда она улыбнулась своей теплой солнечной улыбкой.

Она мое солнце.

— Мэриэн, я люблю тебя, — эти слова вырываются очень неожиданно даже для меня самого.

Она замирает над тетрадью, а потом медленно поднимает на меня голову. Долго и пристально смотрит. Откладывает в сторону ручку, встает со стула и подходит ко мне. Садится на пол у дивана и тянется ладонью к моему лицу, гладит меня несколько раз по щеке.

— И я тебя люблю, — тихо говорит.

Я сползаю с дивана к ней на пол и крепко обнимаю.

— Но как же нам быть дальше? — задаю наболевший вопрос. — Я бы так хотел, чтобы ты переехала ко мне в Москву. Тебе там понравится. Да, холодно, шумно, суета… Но зато музеев много, исторических зданий всяких, парков. А зимой знаешь, как красиво Москву к Новому году украшают? А если тебе надоест городской шум, то у меня еще загородный дом есть. Очень большой коттедж. Там, правда, мои родители живут, но они будут тебе рады. Маме с отцом вдвоем сейчас очень скучно, потому что братья живут со своими семьями, я тоже в Москве. И далеко не каждые выходные их кто-то навещает. Я познакомлю тебя со всеми своими друзьями, со своей семьей, с братьями и их женами. Они все говорят на английском. А кто-то даже французский знает. Мой лучший друг, например. Тебе не будет скучно. А еще ты сможешь снова писать книги.

Я замолкаю и со всей силы зажмуриваю глаза. Больше всего на свете я боюсь услышать от нее отказ.