От закона стоимости к закону потребительной стоимости

Значит, ни о какой всеобщей эффективности рыночных отношений речь вести нельзя. Эта эффективность зависит не столько от самого рынка как такового, сколько от эффективности национального механизма хозяйствования и от той роли, какую рынок играет в его структуре. С другой стороны, известно, что национальный механизм хозяйствования — это сложное социально-экономическое явление, структурно включающее экономические, иные социальные, этические отношения и ценности, исторические особенности и традиции той или иной страны, а также населяющих ее этнических и национальных общностей — вплоть до их исторического самосознания и менталитета. Следовательно, каждый национальный механизм хозяйствования индивидуален (как и человек, если подобное сравнение в данном случае уместно). Нет в мире хотя бы двух абсолютно идентичных национальных механизмов хозяйствования. Что ни страна, то свой индивидуальный механизм хозяйствования. Национальным является и рыночный механизм. В этом суть проблемы экономического реформирования — в нахождении каждой страной своего эффективного национального механизма хозяйствования, — другого историей не дано. На это обращают особое внимание западные экономисты. По существу не противопоставляя принципиально капитализм социализму (в отличие от наших рыночников-антикоммунистов) они делают упор и на историко-национальные особенности экономических преобразований при решении стратегических экономических целей. Так авторы знаменитого Учебника по «Экономикс» Макконелл и Брю пишут: «Цель состоит в том, чтобы добиться такого сочетания капитализма и социализма, которое обеспечит жизнеспособность и надлежащую эффективность экономике данной страны в рамках ее историко-культурных традиций».

Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что и рыночные закономерности в любом случае должны быть модифицированы в рамках той или иной национальной экономики, а более точно — в рамках конкретного национального механизма хозяйствования. Вот почему невозможно (как это считали и по сей день считают либеральные горе-реформаторы) перенести в неизменном виде хозяйственный механизм одной страны в другую страну. В этом, пожалуй, и заключается главная ошибка российских псевдо-реформаторов. Отсюда и негативные результаты реформирования. Национальный механизм хозяйствования, как об этом уже было сказано, наряду с экономической составляющей структурно включает этическую (нравственную), а более широко — культурологическую составляющую, которая оказывает существенное влияние не только на ход самой реформы, но и на ее результаты.

Уже очевидно, что рыночная капиталистическая экономика по своему духу противоречит нравственным началам, а значит и менталитету российского общества и его членов. Рыночная экономика, а точнее говоря капитализм, в духовном плане есть выражение прежде всего западной культуры с ее ярко выраженным духом наживы и так называемого голого рационализма. В этом смысле наиболее точную характеристику капитализма в начале 20 века дал Макс Вебер в своей знаменитой книге «Протестанская этика и дух капитализма». Говоря о капитализме, он писал: «Мы имеем в виду капитализм как специфически западное современное национальное предпринимательство». Это «западное предпринимательство», как известно, опирается на смитовского так называемого экономического человека (homo economicus), в основе поведения которого лежит голый экономический эгоизм (расчет). Вот почему американская и европейская модели рыночной экономики исходят из признания экономического индивидуализма как движущей силы социально-экономического развития. Именно подобные модели рыночной экономики уже 10 лет пытаются навязать российскому обществу отечественные либерал-реформаторы.

Нет смысла доказывать очевидное, что российскому обществу как социальной целостности, а также составляющим его субъектам исторически присущ дух коллективизма, а не воинствующего индивидуализма. Вот почему искусственно насаждаемый в нашем обществе агрессивный индивидуализм обернулся всеобщим духовным опустошением и всеобщей криминализацией экономической, общественной жизни. Это и есть основной показатель воинствующего индивидуализма на российской почве. Другого быть и не могло. Даже с этих позиций можно сделать однозначный вывод: никакие западные модели реформирования экономики объективно не приемлемы для российского общества.