От ЖЖизни к жизни

Приятно удивила гостиница «Волга» в Чебоксарах: отличная гостиница. Лучшая из тех, в каких я жил в Поволжье. Да и в целом по стране не всякий областной центр может похвастать такой хорошей современной гостиницей. Всячески её рекомендую, к тому же она на удивление недорогая.

В Чебоксарах ждали. И большой Театр оперы и балета этого совсем небольшого города был почти заполнен зрителями. Публика пришла молодая, нарядная, симпатичная, но… Так тяжело и долго я давно уже не боролся с мобильными телефонами, минут двадцать никак не мог войти в русло спектакля. Телефоны трезвонили и трезвонили, никакие мои увещевания не помогали. И это говорило не о распущенности, наглости или безразличии, а прежде всего о том, что в Чебоксарах люди редко ходят в театр и у них мало опыта посещения спектаклей. Я хорошо это понимал и поэтому старался мягко, забавно и совсем не обидно справиться с ситуацией. Однако сделать это было непросто (улыбка). Подмывало сказать что-нибудь жёсткое после того, как очередной телефон выводил лихую мелодию сразу после моего двадцатого замечания. Но в итоге всё прошло хорошо. Мне удалось справиться, а если бы не удалось, зрители сами помешали бы себе получить впечатление, которого ждали. Мне понравилась атмосфера, которая воцарилась в театре к середине спектакля, и я непременно привезу в Чебоксары и другие свои работы.

Вопиющая наглость была продемонстрирована не зрителями, забывшими отключить мобильные телефоны. Наглости я получил от служащих самого театра. В любом театре оперы и балета есть оркестровая яма, и чебоксарский театр не исключение. Когда я начал играть спектакль, яма пустовала.

Но минуте на пятнадцатой в ней появилась молодая женщина, потом пришли ещё две, и сразу принялись болтать, причём довольно громко, видимо, привыкнув к постоянной музыке и пению в оперных и балетных постановках. Сидели они передо мной метрах в четырёх – пяти, видны были только мне, но скрыты от зала. Мешали страшно. Мне пришлось прерваться и сделать им замечание. Они даже не сразу поняли, что я обращаюсь к ним. А когда поняли, затихли, но не более чем на три минуты. Причём одна из них, видимо, чувствуя себя в своём театре не как дома, а просто дома, села на один стул, а ноги положила на другой и почти разлеглась, как на диване, то слушая меня, то обсуждая что-то с подругами. Ко всему прочему я увидел, что они пьяны. Подобной наглости я не встречал нигде и никогда. В конце концов мне пришлось остановить спектакль и довольно резко удалить их из оркестровой ямы.

Те, с кем удалось познакомиться и хоть немного пообщаться в Чебоксарах, были всё люди приятные… А потом я уехал в Казань, и после тихой столицы Чувашии столица Татарстана оглушила, встретила практически московскими пробками и кремлём (улыбка). Сразу по приезде в Казань мне довелось выступить на Аксёновском фестивале в доме, где когда-то жил Василий Павлович. Дом прекрасно отреставрировали, усилиями дочери писателя и других людей сделали очаровательный музей, маленькую гостиницу, а в подвале дома открылся хороший ресторан с джазом. Я получил большое удовольствие и испытал гордость оттого, что меня пригласили принять участие в фестивале. Хоть и недолго, я был знаком с Аксёновым, и у нас даже были совместные творческие планы…

После Казани больше семи часов по совершенно занесённой снегом трассе ехал на машине в Пензу. В середине пути весь наш экипаж почувствовал сильный голод, мы не без труда нашли какую-то забегаловку и остановились, чтобы перекусить. Первое, что числилось в небольшом меню заведения, был салат «Загадка». Когда я спросил, что в него входит, весёлая тётка сказала: «Так это ж загадка!» Я, конечно, тут же взял этот салат. Это оказались грубо порубленные крабовые палочки с репчатым луком, обильно залитые майонезом. Загадка незамысловатая, но я подозреваю, что состав «Загадки» каждый день разный. Если доведётся там побывать ещё, непременно проэкспериментирую и вам расскажу.

В Пензе было хорошо. Приятно играть в новом, хорошо оборудованном и удобном театре. В таких театрах удобно всем: и зрителям, и исполнителям. Жаль, таких мало в стране. Улетал из Поволжья самолётом Як-40. Полтора часа страха. Я уже давно не боюсь летать, а всерьёз не боялся никогда. Но Як-40 компании «Ак Барс» – это что-то! Старенький, маленький, с крохотными жёсткими сиденьями, весь внутри какой-то серый и тёмный. Никто из пассажиров не стал снимать пальто и куртки. Я по привычке снял. Напрасно. Пришлось потом в страшной тесноте одеваться. Было холодно и жутковато, отчего-то казалось, что в окна дует.

Хотя ясно же, что этого не могло быть. Иногда в салоне мигал свет. Правда, надо отдать должное, пилоты посадили свой старенький Як изумительно мягко и плавно. Но после этого полёта я решил, что больше таким типом воздушного судна постараюсь не пользоваться.

Скоро наступит календарная зима. Хоть бы она была мягкой, незатяжной, без простуд и хворей.

2 декабря