От звонка до звонка

Больше всего Родион боялся, что крыса Васек попадет к ментам в руки. Он покажет на Кирьяна. Но и Родиона выгораживать не будет. Скажет, что тот видел, как убивали Яркова. А еще покажет, где зарыт труп…

– И еще. Меня интересует, где сейчас находится мой Леньчик.

– Как где? Он был задержан вместе с вами. Только его повезли в другое отделение милиции. Я был у него.

– И что?

– Сказал, чтобы вы за него не переживали. Сказал, что у него все в полном порядке.

Так и должно быть. В Леньчике Родион не сомневался.

И был спокоен за него.

Хотелось узнать и про Чижика. Но Родион не стал спрашивать о нем. Не исключалось, что разговор с адвокатом на прослушке. Ярков, Макаров, Леньчик, Чижик… Как бы Кабальцев не поставил эти имена в один ряд. Тогда Леньчик и Чижик попадут под ментовской пресс, начнутся допросы с особым пристрастием…

Родион мог бы говорить и говорить. Нужно было сказать, чтобы перезахоронили труп Яркова. Необходимо было вычислить ментовского агента, которого внедрили в «Пирамиду» вместе с Ярковым. А такой был – от кого же тогда менты узнали про убийство Яркова? Много чего нужно было сказать Витьку и Колдуну. И Родион скажет. При личном свидании. Он почему-то уже не сомневался, что в самом скором времени окажется на свободе, пусть всего лишь под залог.

– Вы еще о чем-то хотели меня спросить? – спросил адвокат.

– Да, хотел… Как там моя жена поживает?

– У нее все в порядке.

– Она ничего не просила мне передать?

– Просила. Она просила передать, что у нее все в порядке.

– И все?

– И все…

– Не сказала, что любит, скучает?…

– А разве она должна была это сказать?

– А ты думаешь, не должна?

– Обычно это подразумевается в одной фразе – «все в порядке».

Адвокат был просто уверен в этом. Только Родион не совсем был согласен с ним. Ему почему-то казалось, что Лада не любит его и не скучает. И не ждет. Лада могла убедить его в обратном. Но она не стала этого делать. Могла бы ему письмо с адвокатом передать. Но нет от нее ни единой строчки…

А могла бы и сама к нему пробиться. Изолятор временного содержания – это не СИЗО, здесь куда легче организовать свидание. Так нет, не захотела приехать к нему.

– Тут ваша жена вещи вам собрала…

– Насушила сухарей, да? – хмуро усмехнулся Родион.

– Нет, почему же сухари? Все как положено. Туалетные принадлежности, полотенца, продукты, сигареты. И спортивный костюм с кроссовками.

– Спасибо ей…

Выпроводила мужа, что называется, и «хабар» ему через порог бросила – забирай, мол, вещи и проваливай. На душе у Родиона заскребли кошки…

***

Не думал Родион, что этап прибудет так быстро. Он рассчитывал проторчать в КПЗ еще пару деньков. За это время можно было добиться освобождения под залог. Никак не хотелось ехать в следственный изолятор. Но, увы, увы…

Автозак прибыл через два часа после свидания с адвокатом. Лошадь подана, можно ехать. Но сначала Родион предстал пред ясны очи начальника конвоя.

– Жалобы есть? – кисло спросил грузный прапорщик внутренних войск. – Побои, болезни… Вещи все целы?

– Побои, – кивнул Родион.

Это была единственная возможность задержаться в КПЗ для последующего освобождения.

– Покажи.

Он разделся до пояса. Провел рукой в области живота, нижней части спины.

– Ничего нет, – недовольно поморщился прапор. – Одевайся.

Вот тебе и медицинское освидетельствование. На глазок.

Синяки еле видны, а это, считай, что ничего нет. А на «нет» и суда нет… А то, что внутри у тебя каша, так это мало кого гребет.

Спорить с прапорщиком бесполезно. Разозлить можно.

А это большая вероятность нарваться на большие неприятности. К тому же Родион слишком сильно уважал себя, чтобы опуститься до банального нытья. Не приняли жалобу, утрись и отойди в сторону. Так он и поступил.

Поступила команда на погрузку. Автозак подогнали к выходу из изолятора, конвойники с овчаркой организовали живой коридор. И понеслась!

В фургон автозака затолкали двадцать человек. Тесновато, но в принципе нормально.

Давным-давно, еще на заре перестройки, Родион сиживал в местах не столь отдаленных. Путешествие на таком вот автозаке было делом привычным. Он хорошо помнил, как в машину натолкали без малого полсотни человек. Фургон был уже полон, а еще оставалось несколько человек. Конвоиры тогда предстали во всей своей красе. Кулаками и прикладами впрессовали «остаточных» в плотную массу «пассажиров». Вот когда было тесно – не продохнуть. Ехали долго – три часа. Два сердечника так и не доехали – к месту добрались только их трупы.

Зато сейчас вроде бы все в порядке. Жить можно. И ехать тоже.

Путь занял не так уж много времени. Где-то через час этап остановился, послышалось лязганье – сдвигались ворота тюремного «шлюза». Эти ворота закрылись, сразу же открылись вторые. Дальше тюремный двор. Разгрузка.